Петля Арахны (СИ)

От Азкабана Люциуса отделало всего два голоса, и, затаив дыхание Гермиона, всё пересчитывала и пересчитывала руки, размышляя над тем, осмелиться ли кто-нибудь ещё нажить себе в её лице самого страшного врага.

Время, однако, шло. Кингсли, медливший с приговором, тоже оглядел зал. Ноздри его напряжённо раздулись, белки налившихся кровью глаз вращались в орбитах, когда он смотрел то на одного, то на другого всё ещё не отдавшего голос члена Визенгамота, пока не остановился на сидящей прямо рядом с ним Гестии, поражённо обнаружив, что она тоже ещё не проголосовала. Обе руки её лежали перед ней спокойно, и, почувствовав на себе, очевидно, разъярённый взгляд министра, она, к немалому изумлению Гермионы, взглянула на него в ответ с таким нарочитым нахальством, как только женщина может посмотреть на обманувшего её ожидания любовника. По лицу Кингсли прошла дрожь, и дёрнув головой, он отвернулся от неё.

— Что ж, стало быть, решение принято, — констатировал он; Гермиона возвела глаза к потолку, ещё опасаясь, что могла ошибиться в своих подсчётах. Потолок при этом в её глазах закружился, и она устало прикрыла их, слыша металлический голос Кингсли уже сквозь накатившую на неё пелену: — Мистер Малфой, за ваше преступление Визенгамот приговаривает вас к обязательной выплате штрафа в размере пяти миллионов галлеонов. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Ладонь его обрушилась на стол, и пространство взорвалось, совсем уже не сдерживаемым гвалтом толпы. Плечо Люциуса, о которое всё это время опиралась стремительно терявшая сознание Гермиона, вздрогнуло при этом так сильно, что она даже пришла в себя, — она совсем забыла, что он закрыл глаза… Должно быть, ей следовало хотя бы подать ему знак. Должно быть, ей следовало, опередив события хотя бы намекнуть ему, что он всё ещё был свободный человек. Теперь уж наверняка…

Медленно она опустила на него взгляд, обнаруживая, что он смотрел на неё с недоумением.

— Не может быть, — прошептал он, вспышки дюжины паривших в воздухе фотокамер ослепляли их. — Не может…

— Папа! — Драко бросился к отцу. — Это победа! Ты победил. Вы победили!

Кингсли пулей покинул зал.

— Что вы чувствуете сейчас, мистер Малфой?! — кричала какая-то незнакомая женщина с зажатым в руке пером. — Пять миллионов — это же огромные деньги. Вам придётся теперь на чём-нибудь экономить? Урезать финансирование Фонда, к примеру?..

— Да, я… я буду экономить, — дрожащими губами прошептал Люциус, не спуская ещё с Гермионы глаз, — экономить на бумаге…

— На бумаге? — удивилась журналистка. — Что вы подразумеваете под этим? Ценные бумаги? Акции? Облигации? Вы больше не будете делать вложений?..

— Нет-нет, я… — начал зачем-то объяснять он. — На обычной бумаге… На самой простой, для писем, понимаете?.. Для писем спонсорам… я буду экономить на ней…

Гермиона прижала руку к губам, понимая, что едва уже была способна сдерживать слёзы, и, поднявшись наконец со своего жёсткого деревянного кресла, Люциус порывисто прижал её к себе, принимаясь шептать на ухо только ей:

— Мы увидим, как она растёт… вместе.

***

— Мисс Джонс! — Гермиона мчалась по коридору, догоняя, стремительно удалявшуюся к лифтам Гестрию. — Пожалуйста, мисс Джонс, постойте!

Когда несколько минут назад глава Отдела магического правопорядка покинула зал, Гермиона выпорхнула из объятий Люциуса следом за ней, оставив его на растерзание толпе журналистов в одиночестве.

— Что такое, миссис Малфой? — обернулась наконец та; глаза её метали молнии. — Почему вы не с мужем? Вам стоило бы остаться с ним…

— Ах, у нас для этого будут теперь годы! — воскликнула Гермиона. — Благодаря вам! И я хотела только сказать вам за это спасибо!

— Ну что за глупости, в самом деле! Почему мне? Помимо меня там было ещё двадцать пять человек, кто…

— Мисс Джонс, — отдаваясь порыву, Гермиона схватила её за руки так, что она даже вздрогнула от неожиданности. — Спасибо! Просто спасибо!

— Ну хватит, миссис Малфой, — Гестия мотнула головой, взгляд её, однако, смягчился. — Вам не за что в сущности меня благодарить. Всё что я сделала только что — это была последовательной… Как бы нам обеим ни было это неприятно, однако, доля правды в последних словах вашей предшественницы, неделю назад восседавшей в том же кресле, где отдыхал сегодня и ваш муж, всё же была. Человек должен уметь оставаться верным некоторым своим принципам до конца, а полумеры, увы, не всегда уместны… И раз уж я, положившись на чужую волю, не проголосовала за заключение мистера Малфоя ещё тогда, десять лет назад, то голосовать за это сейчас было бы с моей стороны лицемерием куда более вопиющим, — выплюнула она. — Только и всего…

Пальцы её выскользнули у Гермионы из рук, и, отвернувшись, Гестия вновь продолжила свой путь. Фигура её скрылась вскоре вдали мрачного коридора, тогда как Гермиона осталась стоять, глядя ей вслед и зачем-то подбирая ещё в голове нужные слова.

========== Глава 31. Раб ==========

Show me the place where you want your slave to go.

Покажи мне место, куда ты хочешь отвести своего раба.

Leonard Cohen — Show me the place