Петля Арахны (СИ)

— Ошибка? Да вы оба в своём уме вообще? — снова закричала она. — Зачем вам потребовалось давать Керберосу слабительное? Вы что решили, что он хранит так необходимые вам деньги внутри собственного кишечника?

— Хватит орать Мирелла! — ударив ладонью по столу, сказал Люциус, и она замолчала, продолжая трястись всем телом и таращить на них глаза, как мелкая собачонка. — Мы решили… Мы решили, что он твой брат, понятно…

— Он кто? — выдохнула она. — Мой… мой брат?!

— Ну да, Ральф… Мы решили, что это Ральф, под оборотным зельем.

— Вы идиоты! — взвыла она, вновь хватаясь за свои растрёпанные чёрные космы. — Да что вы за нелюди такие?! Мой брат… Ральф… — лицо её исказилось от муки. — Мой брат умер! Два года назад! А этот человек — всего лишь несчастный старик, которого вы чуть не убили!

— Ах, да ну прямо, — фыркнул Люциус. — Пожилым людям бывает полезно прочистить кишечник.

— Ах, ну тебе-то конечно виднее, — ядовито заметила та, зло уставившись на него.

Лицо Люциуса при этом вытянулось, и он уязвлено провёл рукой по своим волосам.

— С чего вы вообще решили, что это может быть Ральф? Только потому, что он задавал вам вопросы про него?

— И он постоянно пил эту свою «микстуру», — выплюнул Люциус.

— Конечно! Потому что он не может без неё жить!

— Но ты же сама писала мне пять лет назад, что хочешь вызволить Ральфа из тюрьмы. Разве нет?

Горько усмехнувшись, Мирелла закивала:

— Да я тогда миллиард раз пожалела об этой своей слабости, когда получила твой ответ. Но я была совсем одна. В отчаянии! Не знала куда мне дальше идти и у кого просить помощи. Прочитав в газете, что ты стал работать в Министерстве, да ещё и на такой высокой должности, я решила, что ты сможешь устроить ему амнистию!

— Амнистию? — выдохнул Люциус.

— Конечно! А ты что думал? Что я планировала его побег?! Находясь при этом за тысячи километров от Британии, без гроша в кармане?! И как ты там сказал, я написала тебе в письме: вызволить? Вот именно!..

— Почему ты тогда не написала об этом прямо? Не подала мне официальный запрос?

— Официальный запрос? — повторила та. — Да потому что я боялась рассекретить своё местоположение! Я не знала, как здесь в действительности обстоят дела! Всё, что мне было доступно — это венгерские газеты и слухи из которых я по крупицам восстанавливала картину того, как сейчас живёт магическая Британия! — она судорожно вздохнула и, прикрыв глаза, произнесла уже более спокойно: — Я рассчитывала лишь на твоё понимание… Решила, что спустя годы, ты хоть немного изменился… Что жизнь и время, проведённое в Азкабане, научили тебя чему-то… Как глупо было с моей стороны, ждать от тебя хотя бы крупицу понимания и добра ко мне в память о том, что нас связывало…

— Нас ничего не связывало, — металлическим тоном произнёс Люциус.

— Да, — кивнула она. — Да, тебя со мной не связывало ничего… Это я была глупой школьницей, которая без памяти влюбилась во взрослого развращённого женатого мужчину…

— Ты не была влюблена в меня! — губы Люциуса презрительно дрогнули.

— Откуда тебе было знать?! Ты думал только о том, как бы ещё поиспользовать меня в своих грязных играх. Под какого ещё мерзкого старика меня подложить себе на потеху! Ты избивал меня, ты изливал на меня всю свою нерастраченную злобу, которую привык сбрасывать, пытая магглов! А я даже не могла тебе воспротивиться! Я просто не могла, Люциус, ты был единственным, кто, по иронии, значил для меня хоть что-то… И я просто не знала, что можно жить и по-другому! Я ненавидела себя и считала, что достойна твоих истязаний, а ты пользовался этим…

Люциус посмотрел на неё с изумлением.

— А теперь ты весь такой примерный семьянин, — хрипло рассмеявшись, продолжила она. — Любитель магглов и эльфов. Просто святой человек! Муж героини войны, которую несколько лет назад ещё терпеть не мог… Никогда не забуду, что ты тогда сказал, прежде чем отправиться за пророчеством в Отдел тайн, — покачав головой, Мирелла уставилась в стол. Голос её теперь звучал утробно. — Даже я поразилась тому, до какого края ты дошёл тогда. Речь ведь шла о детях, о пятнадцатилетках!.. Помнишь, что ты сказал? — она вновь вскинула на Люциуса свои чёрные как ночь глаза и медленно произнесла: — «Там наверняка будет та маленькая, вечно сующая во все щели свой поганый нос грязнокровка, Грейнджер. Не убивайте её сразу. После того, как пророчество будет доставлено Тёмному Лорду, мы все сможем вдоволь порезвиться с ней, как в старые добрые времена»…

По лицу Люциуса прокатилась судорога, и, не желая больше смотреть на Миреллу, он бросил взгляд в другой конец зала, где была дверь. В следующую секунду глаза его расширились от ужаса: там, в дверном проёме стояла Гермиона. Она держалась за ручку, лицо у неё было окаменевшее, взгляд, обращённый в пустоту, застыл. Люциус не знал, как долго она там стояла.

— Закрой свой грязный рот! — свирепо воскликнул он, вскакивая, и, выхватив палочку, наставил её на Миреллу.