Петля Арахны (СИ)

Та только зажмурилась, издав жалобный стон. Снейп тоже поднялся со стула и, вытащив из недр мантии свою палочку, направил её на Люциуса, готовый, очевидно, предотвратить возможную трагедию.

— Довольно, — металлический голос Гермионы прокатился по залу. Она сделала несколько шагов. — Люциус, сядь на место.

Медленно, всё ещё дрожа от гнева, он повиновался. Снейп устало опустил сжимавшую палочку руку.

— Мисс Мальсибер, — Гермиона обратилась к Мирелле, тоном полным достоинства. — Я приношу вам и господину Калогеропулосу извинения от моего лица и лица моего мужа.

Губы Люциуса нервно дрогнули.

— Не стоит, миссис Малфой, — выдохнула женщина.

— Нет, — твёрдо сказала Гермиона. — Мне стыдно, что в моём доме, произошёл подобный инцидент. Ко всему прочему, я прошу у вас лично прощения за выдвинутые в ваш адрес обвинения и приношу вам извинения за проявленное к вам неуважение.

— Я принимаю ваши извинения, миссис Малфой, — ответила та. — Спасибо…

Гермиона, натянула на лицо вежливую улыбку и, не взглянув больше ни на кого из присутствующих, покинула зал.

Дрожа всем своим телом, едва ли сдерживая клокот в груди, Люциус снова медленно поднялся со своего стула, после чего пулей выскочил вслед за ней.

— Гермиона, — воскликнул он, когда она уже вошла в их спальню. — Что это всё значит?

Не позволяя ей закрыть за собой дверь, он тоже вошёл в комнату.

— Я не хочу это обсуждать Люциус, — произнесла она, избегая его взгляда.

— Нет, мы должны поговорить сейчас, — жёстко сказал он. — Пока… не стало слишком поздно…

— Слишком поздно для чего? — она вскинула на него свои глаза. В них стояли слёзы. — Слишком поздно для того чтобы набраться смелости и признаться мне, что Мирелла была твоей любовницей? Хотя я и так поняла это с самого первого дня… Или слишком поздно, чтобы сообщить мне о вашем с Северусом намерении напоить Кербероса слабительным?.. Слишком поздно для того, Люциус, чтобы рассказать мне, как ужасно ты поступал с женщиной, с которой у тебя была любовная связь?

— Там не было никакой любви!

— Тем более! — выплюнула Гермиона.

На мгновение между ними повисло молчание.

— А это… то что она сказала в конце… Это правда? Это правда, Люциус?! — срывающимся голосом воскликнула она. — Ты, правда, так сказал тогда, про меня, перед битвой в Отделе тайн?

— Да, — отчётливо ответил он, глядя ей в глаза.

— Ах, — Гермиона ухватилась за живот, согнувшись пополам, будто от боли, отворачиваясь от него.

— Но это было… Это было тогда, — выдохнул Люциус.

— Да-да, я понимаю, — заговорила Гермиона, проводя пальцами по своей шее. — Понимаю… Пытаюсь понять…

Одной рукой она опёрлась о стену.

— И что? — спросила она. — Что бы было, если бы вы действительно тогда победили нас? Захватили меня в плен… Что бы ты сделал со мной, Люциус? Изнасиловал? Пустил бы по кругу всем своим дружкам: Долохову, Эйвери, Мальсиберу? Фенриру Сивому, может быть?..

— Гермиона, — прошептал Люциус. — Не стоит сейчас разгонять себя из-за того, что, слава Мерлину, не произошло… Я был тогда не в себе… Я…

— Не могу, — Гермиона замотала головой, отчаянно хватая ртом воздух. — Меня просто тошнит… Не могу!

Она бросилась в ванную комнату и склонилась над раковиной, не сумев сдержать приступ. Люциус кинулся вслед за ней. Он хотел было прикоснуться к ней, но не решился.

— Уйди, — выдохнула она.

— Гермиона.

— Пожалуйста, Люциус, уйди! — она всхлипнула, судорожно протирая рот.

— Ты же обещала…

— Обещала? — вскрикнула Гермиона. — Что не буду осуждать тебя? Ты поэтому меня попросил тогда об этом? Ах! Что ж… Я и не осуждаю тебя, Люциус! Я просто не понимаю тебя! Я пытаюсь! Правда… Но, не могу… пока… Не могу.

В следующий момент Люциус развернулся и покинул ванную комнату, а затем и их спальню, аккуратно закрыв за собой дверь. Не спеша, он прошёл по коридору второго этажа и спустился по широкой парадной лестнице на первый, после чего, уверенно распахнул дверь в большой зал. Ни Миреллы, ни Снейпа там уже не было. Над каминным порталом, однако, висело небольшое облачко пыли от летучего пороха. Скривившись от отвращения, Люциус проследовал к туалетным комнатам, обнаружив там Миреллу. В дрожащих руках она сжимала бутылку с микстурой.

— Убирайся, мерзавка! — осипшим от потрясения голосом сказал Люциус. — Убирайся из моей жизни раз и навсегда! И забери с собой этого чёртового плешивого шарлатана! Я не знаю кто он такой… Но я знаю, что вам обоим было надо! Вы собирались разрушить мою жизнь. Ты собиралась уничтожить меня. Отомстить! Но я раскрыл твой план… Я знаю, когда мне собираются мстить! Я чувствую это нутром, вот здесь! — Люциус оскалился, тараща на неё глаза и ударяя себя кулаком в солнечное сплетение. — И я не позволю тебе довести дело до конца. Убирайся…

— Ты болен, Люциус! — Мирелла устало покачала головой, прижавшись спиной к стене. — Ты не заслужил того, что имеешь и в особенности своей жены… Как бы я ни относилась к грязнокровкам, но в отличие от тебя у неё хотя бы есть достоинство. Своего же ты, увы, никогда и не имел…