Петля Арахны (СИ)

— Очень просто. — выплюнул он. — Мне осточертело всё это! Мне осточертел этот… человек! Всё чего он касается превращается в вонючую… гниль… В своей жизни он испортил и извратил всё, что только можно! Впервые, три года назад, я решил, что он ещё способен на что-то хорошее… И вот! Всё вернулось на круги своя. Не прошло и пяти лет!

— Какой же ты мерзкий гадёныш, — прошептал Люциус, продолжая поражённо смотреть на сына.

— Да, папа, — дрожа, кивнул тот, на раскрасневшемся лбу его проступила вена. — Я весь в тебя!

В зале воцарилась гробовая тишина.

— Ты мне больше не сын, — выдохнул Люциус.

— Люциус, — Гермиона, пребывавшая всё это время в какой-то странной прострации от происходящего, сделала неопределённый жест рукой.

— …Ты мне больше не сын, — вновь повторил он, неотрывно всматриваясь в лицо Драко, изуродованное натянутой на нём широкой улыбкой.

— Мистер Малфой, — задохнулась Астория.

— У меня больше нет сына, — будто бы на последнем издыхании, выдавил из себя тот. По лицу его прокатилась судорога и, развернувшись, он стремглав покинул большой зал.

***

— Зря ты с ним так, Драко, — качая головой, произнесла Гермиона, ещё не вполне осознавшая весь ужас произошедшего, спустя несколько минут после того, как Люциус ушёл.

Астории в зале тоже уже не было. Она бросилась забирать из подготовленной для них спальни необходимые ей вещи.

— Зря?.. Ты в своём уме? Ты ещё и защищаешь его? — выплюнул тот.

— Я… — задохнулась Гермиона. — О, Мерлин! Но он всё же твой отец!

— Ты слышала его, — зло усмехнулся он. — У него больше нет сына, значит, и у меня больше нет отца.

— Драко, так нельзя! — из глаз Гермионы брызнули слёзы, и она приложила дрожащую руку к своему рту.

— Гермиона, послушай, — внезапно очень серьёзно заговорил он и, приблизившись к ней, понизил голос: — Если… если тебе нужна помощь… с Розой и… Если ты боишься, что он не отдаст тебе её; будет преследовать вас, угрожать или что-то такое… только скажи. Я всё устрою. У меня есть влиятельные знакомые в конгрессе, вам предоставят убежище, он до вас не доберётся.

— Что? — всхлипнула Гермиона.

— Да ладно, не бойся, он ни о чём не узнает… Мы провернём всё быстро, — улыбнулся Драко, похлопав её по плечу.

Гермиона отскочила от него как ошпаренная, должно быть никак не меньше, чем на метр.

— Никогда, — выдохнула она. — Никогда, Драко Малфой, не предлагай мне больше ничего подобного.

Лицо его вновь искривилось в саркастичной усмешке, и он закивал:

— Ах, я понял! Я понял, ты прямо как моя мать. Будешь терпеть до последнего. Может ты ещё и надеешься, что всё у вас наладится? Ах, эта ослепляющая сила любви! Ты что ещё не в полной мере поняла, с кем добровольно связала свою судьбу, а Грейнджер?

— Вот именно, Драко. Добровольно, — сказала она. В голосе её откуда-то взялась прежняя уверенность. — И я не собираюсь трусливо бежать от собственного выбора.

— Гриффиндорская храбрость, значит? Или беспросветная глупость? Скорее второе: лучше терпеть, конечно! Не думал, честно говоря, что ярая защитница прав униженных и оскорблённых Грейнджер, будет безропотно сносить издевательства Люциуса Малфоя, похлеще домашнего эльфа! — зло хмыкнул он. — Что ж, это твой выбор… В таком случае, во всей этой ситуации, Гермиона, мне жаль только Розу. Я надеялся, её детство будет несколько отличным от моего, по крайней мере, в том, что касается взаимоотношений её родителей. Но нет, увы. Я вижу, всё будет точно так же, как и в моём собственном детстве!

— Ты на полном серьёзе предлагаешь мне лишить её отца? Ты в своём уме? — воскликнула Гермиона.

— Такого отца? Да!

— Но сам-то ты рос с ним. Помниться, только о нём и говорил на каждом углу!

— Именно, а потом поплатился за свою привязанность к нему сполна. И до сих пор расплачиваюсь… Ты что не слышала его? — он стал отчаянно тыкать пальцем в сторону двери. — Да лучше бы я никогда его не знал.

— Замолчи Драко, ты не имеешь права говорить о нём такие вещи. Всё что ты имеешь — дал тебе он!

— Ах да, деньги. Точно! И как я мог забыть о таком важном атрибуте моей расслабленной и бесцельной жизни?! Не беспокойся, я больше не потревожу ни тебя ни твоего обожаемого деспота. Вы стоите друг друга. С чем могу тебя и поздравить, наконец! Однако… если ты всё же одумаешься, моё предложение будет в силе, хорошо?

— Ах, не могу тебя слышать!

Она невольно зажала уши руками. В следующий момент в комнате появилась Астория со своим дорожным саквояжем. Лицо у неё было заплаканное. Драко взял её за руку и повёл к каминному порталу. Не сказав Гермионе на прощание ни слова, оба они перенеслись в Дырявый котёл, а она ещё некоторое время стояла недвижно посреди зала, отчаянно пытаясь собрать своё собственное расколотое на части сердце, после чего, медленно поплелась в свою комнату, ощущая, что ей следовало прилечь. Зайдя в спальню она, однако, увидела там Люциуса. Он стоял у окна, сгорбившись и не отрывая свой взгляд от чернеющего в последних закатных лучах леса.

***