Петля Реки Времени

Когда Крайнович подошёл вплотную к двумя агентами, державшим его на мушке, он в мгновенье ока схватил правой рукой ножку табуретки, спрятанную за чемоданом, и резко ударил в лоб не ожидавшему такого вероломства Кленски. Одновременно отклонился влево, пропуская в сантиметрах от головы рефлекторно выпущенную Томом пулю. Вторая, посланная уже прицельно другим фэбээровцем, застряла в подставленном вовремя к лицу чемоданчике. Тут же, Супер серб не открывая головы, саданул этим годным на любой случай предметом второго. Вслед за чемоданом голова агента встретилась и с ножкой стула.

Оба, распластавшихся тела, находившихся в нокауте, были цинично обезоружены. Супер серб не стал добивать, правильно полагая, что блюстители не скоро встанут.

"Ну и денёк"! – подумал с улучшающимся настроением Милослав Крайнович. Спрятал револьверы в наплечную кобуру и внутренний карман пиджака, "Люгер" отправил в мусорный бак, не забыв стереть отпечатки, и направился искать ближайшую станцию подземки.

***

Юрген Келлер отложил на стол распечатку магнитофонной записи разговора Николсона и Тесла переданную ему Доновановским слухачём, работавшим на немцев, и закурил. В услышанное, конечно, никто не поверит. Особенно, если передать информацию в таком виде Герке. Но ценное в ней то, что Тесла, кажется, доверяет мистеру Николсону, а через этого мистера можно выйти на Теслу и его лучи смерти.

Ай да молодец этот Штеер, проследил за машиной Донована! Получив звонок от него, Келлер, не видевший ещё тогда распечатки, интуитивно почувствовал, что Йоган не зря проявил инициативу. Его напарник Мюллер бы на такое не пошёл. Ганс хоть и исполнительный, но без выдумки. Нет приказа – нет телодвижений. И Келлер не сплоховал, пошёл на рискованный шаг, – послал ему подкрепление в Бруклин – четыре человека в штатском с оружием. Приказал Штееру дождаться их и показать заброшенную пятиэтажку, где содержат захваченных фэбээровцами людей. Главное – Николсон среди пленников.

Интересно, кто стоит за этим Николсоном и его друзьями? Неужели действительно советы?

***

Геннадий брёл по улицам Нью-Йорка и читал названия улиц. Пытался спросить прохожих, как добраться до станции метро Сити-Холл, но от него шарахались. Вскоре он понял, что причиной тому запах сивухи. От него разило как из винной бочки. Большая часть содержимого разбитой о стекло машины бутылки попала на одежду. К тому же распухшая в синяках морда, несмотря на шикарный костюм, гламурности не придавала. "Гад, Милош, поплачешь ещё"! – мстительно подумал Генка.

Решив передохнуть, Николишин сел на лавочку, согнав при этом своим сивушным химическим оружием и квазимордой влюблённую парочку. Достал сигарету, закурил и закрыл глаза. До встречи с Милошем, если его не поймали или не застрелили, оставалось ещё полтора часа. Успеет с запасом. М-да, разит от него конкретно. Может, выветрится немного, пока он тут посидит.

Генка вдруг вспомнил, как они с братом и Лёхой Денисовым в первый раз надрались. Это случилось в седьмом классе. В Москве в ту зиму морозы стояли трескучие, поэтому собрались у Лёхи на квартире. У Николишиных-то нельзя было. Хоть мама и работала, но дома сидела бабушка. Она тогда уже вышла на пенсию. У Денисова бабушка с дедом жили отдельно, а предки с утра до вечера пропадали на работе. Естественно днём Лешкина хата шла порожняком.

И вот однажды, для одного важного дела они решили прогулять школу. "Важное дело" заключалось в попытке доказать друг другу, что ребята уже взрослые. А одним из признаков взрослости тогда четырнадцатилетним пацанам казалась возможность употреблять алкоголь. Им всем очень хорошо запомнился тот блекло-серый зимний день, когда друзья впервые взалкали.

Достали портвейн, а именно на него, как и у многих их сверстников в 70-е годы 20-го столетия, падал выбор. Сегодняшние-то бойцы начинают с пива. Ну, в самом деле, не с водки же. Гена ностальгически стал перебирать в памяти знаменитые "три топора", то есть 777-й, портвейн N13, "Кавказ", вермут "Солнцедар", разливаемый в бутылку емкостью 0,8, метко окрещенную народом "бомбой" и прочую плодово-выгодную жижу типа "Золотой осени".

Естественно, четырнадцатилетним мальчишкам в строгие советские времена вина никто бы не продал. Но во дворе было полно знакомых пэтэушников, внешне тянувших на совершеннолетних и уже периодически припадавших к "упиваемой" чаше. Словом, как в песне: "но мне, не пьющему тогда еще, попались пьющие товарищи, на вечеринках в их компании пропала молодость моя". Ребята хорошо знали Сашку по кличке Рыжий, действительно ей соответствовавший. Лёшкин сосед по подъезду. Он-то и был первым доброхотом, протянувшим "руку помощи" алкогольного братства трём малолетним несмышленышам.