Петр Грушин

«Несмотря на свое рабочее детство и юность в захолустном городке на Волге, Петр Дмитриевич был очень интеллектуальным человеком, самородком. Он очень много знал из вопросов культуры, литературы и художественного искусства. Много читал. Ему как члену ЦК КПСС присылали специальный список выпускаемых книг. Он отмечал в нем все новинки, и его помощник Ю. В. Чистяков ехал на книжную базу и привозил все заказанные книги.

Грушин не пропускал ни одной новинки в театре, но вопросами зрелищ, как правило, занималась Зинаида Захаровна. Она обладала колоссальным терпением и умела справиться с непростым характером Трушина. Обычно, когда мы с Петром Дмитриевичем ехали после работы через Москву – он на дачу, а я домой, он звонил Зинаиде Захаровне, чтобы она выходила к шоссе, где мы ее заберем. К сожалению, нередко случалось так, что, позвонив ей, он никак не мог оторваться от работы. И, несмотря на мои жалобные призывы, особенно зимой, что на улице мерзнет Зинаида Захаровна, он не выезжал, пока не заканчивал все дела. Эти совместные поездки в машине были очень интересны, по дороге мы обсуждали какой‑нибудь новый спектакль, новую книгу или говорили о его внуках.

Петр Дмитриевич очень любил художественные альбомы, хорошо разбирался в живописи, так что ему всегда было не сложно подобрать подарок. Все его друзья знали, что для него лучшим подарком являются книги по искусству, альбомы с репродукциями картин известных художников. Надо было видеть, с каким благоговением он брал в руки такой подарок. Бережно укладывал его перед собой, медленно, с явным удовольствием перелистывал страницы, подо лгу останавливаясь на особенно понравившейся репродукции. Каким‑то ласковым движением он проводил ладонью по этой странице, внимательно рассматривал все детали картины.

Хорошо он знал и литературу. Некоторые из его гостей, являвшихся специалистами в этой области, нередко удивлялись тому, насколько профессионально он в ней разбирался. Этим он отличался от многих известных конструкторов авиационной и ракетной техники, интересы которых чаще всего ограничивались самолетами или ракетами».

В последний период жизни, когда были достигнуты все мыслимые и немыслимые вершины творчества и признания, Грушин, как отмечали многие, стал добрее, значительно терпимее к человеческим недостаткам. О делах с ним все чаще приходилось говорить не в его кабинете, а в больнице, в санатории, на даче в подмосковной Баковке. В воскресенье туда нередко съезжались ведущие сотрудники «Факела», чтобы в обстановке молчащих телефонов и отсутствия повседневной текучки обсудить новые работы, проекты. От обычного рабочего дня такое воскресенье отличалось лишь тем, что собирались не к 8.30, а к 11 утра. Здесь, за большим столом, как раз помещались длинные кальки с компоновками новых ракет, а после обсуждения хватало места, чтобы выпить чаю, поговорить о жизни.