Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

Были приняты приехавшие с визитом датские послы Христиан-Зигфрид фон Плессен и Христиан фон Ленте фон Сарлгаузен. Войдя в палату и посидев немного, первый из датчан говорил «продолжительную речь», в которой после приветствия русским послам и поздравления со счастливым прибытием в Гаагу сообщил, что у них есть королевский указ — иметь с русскими послами приятство, потому что король почитает царя не только «за величество государств его», но и за самые его поступки, желает иметь с ним всякую любовь паче прежнего и, ища всякой приязни с царем, изволил отправить посланника к Москве. Король очень ждал приезда великих послов в свою землю, и по этому поводу сделаны были большие приготовления, но, вероятно, это намерение великих послов отменилось по воле царя; король желает, чтобы в будущем посольство все-таки его посетило, и примет его «со всякою честью и достоинством». И притом датские послы «просили, чтоб они, великие и полномочные послы, показали им всякое приятство». Русские послы благодарствовали послам за приязнь, а королю за желание видеть их у себя и объявили, что тогда их посольство к королю было отложено ради некоторых причин, но есть надежда исправить это упущение впоследствии: «посольство имелось учиниться во отложении для настоящих случаев, а может то исправитесь иным благополучнейшим временем. И, говоря о том, послы, простясь, поехали к себе». Великие послы провожали их до нижнего рундука[1108]. День закончился посещением театра: «Того ж числа были великие и полномочные послы в Гаге в комендиальном дому и смотрели тамошних действ»[1109]. «Когда оттуда возвращались, — добавляет автор „Записной книжки“, — несли перед каретою свечи восковые возженные»[1110].

30 сентября австрийское посольство прислало великим послам полученную из Вены грамоту на латинском языке от цесаря к Петру с уведомлением о победе над турками при Центе. Грамота от цесаря к царю посылалась, как видим, не в Москву, где царь официально значился, а в Голландию к Великому посольству. В ней сообщалось (по включенному в «Статейный список» переводу ее с латинского языка на русский), что турки, «смотрящу с другой стороны реки самому султану и из всего обозу (лагеря)… от наших выгнаны; кроме трехсот знамен и между ими самое янычарского аги знамя, такожде и кош (обоз) и сто пушек потеряно, и оставленные кормовые запасы все, купно с великим телег числом, пятнадцать тысяч и болши урону восприяли, которые или мечом побиты на месте, или в бегстве, понеже теснота моста их объяти не розмогла, в воде реки Тисы потоплены суть»[1111].

2 октября происходила вторая конференция послов с назначенной Штатами для ведения переговоров комиссией. К послам на этот раз явились семь ее членов с президентом ван Эссеном во главе. Когда вошли в палату и сели по местам, президент ван Эссен начал переговоры, «говорил с письма». Он передал посольству благодарность Штатов за высказанные на первом разговоре заявления. Речь перешла затем к сделанному послами в прошлый раз предложению относительно торговых сношений с Персией и армянами. Предложение это, как видно, было встречено Штатами более чем холодно; они не только не обнаружили никакого стремления за него ухватиться, но проявили склонность затянуть дело: за предложение они благодарны, но вскоре ответа на него дать не могут; надо об этом деле спросить многих торговых людей, которые бывали в тех краях. Если послы не располагают долго оставаться в Гааге, то переговоры можно продолжать и в Амстердаме, если послы там еще побудут. Штаты желали бы, чтобы послы изложили свое предложение письменно.

Послы очутились в очень неловком положении; они взяли на себя инициативу предложения голландцам тех торговых выгод, которых голландцы ранее при царе Алексее добивались и о которых просили сами. Теперь они получили ответ в таком тоне, как будто о торге голландцев с Персией хлопотали они сами, русские послы. Послы ответили, что переговоры можно будет вести и в Амстердаме, потому что они намерены еще там пожить. Предложение их выгодно для Штатов, так как сокращает путь для их торговли с Персией. Об этом ранее «многое прошение» было со стороны голландцев, и если Штаты пожелают вступить о том в переговоры, тогда и послы будут говорить о том пространно. И так как потребность транзитного торга существует для голландских купцов, то письменное предложение о нем должно исходить не от послов, а от Штатов. Ошибка посольства в переговорах — и виной ее, может быть, был сам Петр — заключалась в том, что оно слишком преждевременно заговорило о желанном для голландцев транзитном торге, надеясь поймать голландцев на эту удочку, не дождавшись просьбы о том с их стороны. Но посольство ошиблось в расчетах. Штаты, холодно встретив предложение о транзитном торге, тем самым не связывали себе рук и относительно других вопросов, выдвигавшихся русским посольством. Это был крайне неловкий, в значительной степени наивный дипломатический ход начинающего и не вооруженного еще опытом политика.