Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

После того как существенный вопрос о пространстве пустых земель был разрешен, из-за отдельных выражений в статье шли продолжительные споры. Маврокордато находил определение границ русских и турецких земель упоминанием Сечи неточным, ссылаясь на то, что местоположение Сечи туркам неизвестно, и предлагал о Сечи совсем не упоминать. «Сечи Запорожской в той статье не именовать, для того, где оная стоит, о том им неведомо». Посланники не согласились. В дальнейшем разговоре он задал вопрос: «Та Сеча, о которой они, посланники, ему, Александру, объявляют, в московских ли рубежах и сколь давно оная построена?» Он объяснил, что спрашивает об этом для того, чтобы выяснить точно границу русских и турецких владений. «С которого места и по которое будет владение земли царского величества, также и по которое место владеть салтанову величеству». Посланники ответили, что «та Сеча, как заведена и построена, тому с двести лет, да у великого государя в подданстве с шестьдесят лет. А стоит она на берегу реки Днепра от московских жилых мест не в ближнем расстоянии, а от Казыкерменя крайней город». В ответ на это Маврокордато рассказал, что «некогда спрашивал его о той Сече великий везирь, где оная обретается? И он-де, Александр, донес ему, везирю, что та Сеча обретается в московских рубежах». В силу этого он и потребовал от посланников, чтобы они определили местоположение Сечи, написав, что она «в московских рубежах». Несмотря на его дальнейшие уверения в безопасности такого выражения, что «противности в том никакой нет и размышлять им о том много не надобно», посланники все-таки заявили, что принять такое выражение им невозможно, а напишут они так, что город Сечь «на берегу реки Днепра, где живут царского величества подданные, запорожские казаки, самый крайней порубежной город». Маврокордато возражал, что «казаков в Сече не надобно поминать, потому что царю вольно держать там казаков или великороссийских ратных людей. А написать бы, что город Сеча, которой на берегу Днепра, в рубежах Московского государства». На вопрос посланников, для чего он принуждает их написать именно это выражение, «что та Сеча в рубежах Московского государства», Маврокордато объяснил, что если Сечь построена вновь на казыкерменских землях, то ее нужно снести, раз эти земли уступаются султану, а если она построена не на казыкерменских землях, то она по-прежнему останется в державе царского величества, поэтому он и «твердит, чтобы написать в московских рубежах». Посланники упорствовали, заявляя, что Сечь построена еще «до первого с турской стороны строения казыкерменского за многие годы» (еще задолго до первого строения Казыкерменя), на что Маврокордато ловко заметил, что раз Сечь построена до прежнего казыкерменского строения и до последней войны, то это и значит, что она находится в рубежах Московского государства, «а не на особном где месте». Кажется, все эти доводы были как нельзя более убедительны, но посланники все же не соглашались; они говорили, что напишут так, как хотели раньше. «И были о том многие споры, — замечает „Статейный список“, — по многих спорех написали, что город Сеча в рубежах Московского государства»[1107].