Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Но, сдавшись и приняв определение, предложенное Маврокордато, посланники упорно не хотели отказываться и от своих определений Сечи: «где ныне казаки живут» и «что близ реки Днепра стоит», о которых шел спор при «пересылках» 5, 6 и 8 июня. Маврокордато отказывался принять эти прибавки в статье 5, потому что статья была уже прочтена им великому визирю и им одобрена без таких прибавок. «Чает-де он у него, везиря, с тех статей оставлен список; не токмо ему, Александру, такие прибавки вписывать, но и слышать о том не хочется». При этом он раздражительно заметил: «И всегда-де у них, посланников, является новое дело, а для чего так от них чинится, и тому-де не может он выдивиться». Присланные Лаврецкий и Протопопов ему говорили, что против выражения «где ныне казаки живут» он раньше и сам не спорил, а слова «близ реки Днепра» вместо бывшего ранее «на реке Днепре» написаны потому, что «на словенском языке на берегу толкуется почитай что у самой воды, а близ от воды — немного подалей. А Сеча-де Запорожская подворками, се есть базами, и огородами на берегу реки Днепра, а людское жилище от того берега будет в полуверсте или больше. И они-де, посланники, для того и написали близ той реки, чтоб было впредь безо всякого спору». Маврокордато, наоборот, слово «близ» казалось слишком неопределенным, его «мочно толковать разными способами», чему он привел примеры. Его, Александров, двор стоит на самом берегу Терсанской заливы, а близ его двора живут святейшие патриархи Царьградский и Иерусалимский и они, посланники. Но можно сказать, что близко от Сечи находится и город Батурин и Адрианополь. «И то-де слово близ неопределительное, и исчислить его никоторыми меры невозможно, и в мирные договоры такого слова написать отнюдь немочно». Впрочем, Маврокордато хотел доложить об этих выражениях визирю, а визирь, может быть, доложит султану. За последствия, однако, не ручался: «А что-де из того уростет, окончание ли дела или еще иные какие вновь толкования, того ему ныне ведать невозможно. А толкования-де в тех статьях сыскать мочно много». Этот тон задел переводчика и подьячего, и они заметили: «Зело они такому его, Александрову, поступку удивляются; свои слова он ставит правдивыми и состоятельными, и непременными, подобно евангельским, а посланничьи предложения ставит против себя легко, и в том-де является от него, Александра, к ним, посланникам, нелюбовь. А что он говорит о разных толкованиях, и того рассуждать ненадобно для того, что у думных людей будут одни толкования, а посланники не станут молчать, но будут на их толкования располагать свои другие толкования, и в таком поведении невозможно будет кончить дело. А лучше со обоих сторон ничего не вчинать, а делать одно доброе намерение, как бы наискорее те статьи к совершенству привесть». На это увещание Маврокордато сказал, что «больше-де того с ними, переводчиком и с подьячим, говорить он не будет. И потом их отпустил».

Маврокордато находил эти выражения не важными — «не само надобными» и «не само тягостными». Так же думали и посланники, которые готовы были от них отказаться и держались за них единственно с целью заставить турок пойти на взаимные уступки в таких же словесных выражениях статьи 2. «Буде он, Александр, в том по желанию их, посланничью, довольство учинит и в той пятой статье прошение их, послан-ничье, исправит, и они взаимно и его, Александрово, предложение во второй статье о казыкерменских землях („с своими землями“) исправят же, а без такого удовольствования они, посланники, о тех казыкерменских землях переправки не учинят»[1108]. В окончательный текст вошли определения Маврокордато: «которой в рубежах Московского государства» и «на берегу Днепра». От своих выражений «близ» и «где ныне казаки живут» посланники отказались, удовлетворенные, очевидно, победой, одержанной по статье 5 по существу дела — о «пустоте» земель до Очакова. Текст в договоре сформулирован так: «Также во странах реки Днепра, от Сечи города Запорожского, которой в рубежах Московского государства на вышереченной реки берегу стоит, даже до Очакова среди лежащия ж земли, кроме нового села, на обоей стороне Днепра равным образом пустые и безо всякого жилища порожние да пребудут, а близ городов со обоих сторон место довольное на винограды и огороды да оставится». Статья заканчивается запрещением строить на этой пустой земле какие-либо городки, и если бы какой-либо городок там оказался построенным, его немедленно надлежит разорить.