Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700

Переводчик и подьячий повторили, что никаких перемен в договоре допущено не будет, у посланников того и в мыслях нет. Хотя Маврокордато «то свое вчерашнее предложение ставит легко», однако для посланников оно тягостно и несносно. Ведь именно из-за тех новых азовских городков царь сделал султану уступку относительно городков на Днепре. Как он, Александр, думает: такая большая уступка султану, как разорение славной крепости Казыкерменя на Днепре с тремя близлежащими городками, — большая еще от какого христианского государя сделана? Им известно, какие малые уступки сделаны были с цесарской и венецианской стороны. «И чтоб они, думные люди, о тех азовских городках больше не упоминали и разорение их из мысли своей отставили и тем их, посланников, не труднили, а учинили бы завтра неотложной съезд», на котором объявили бы, будет ли мир или не будет. Больше посланникам ждать невозможно, давно уже они замечают, что «в том деле, кроме проволоки, ничего доброго не является и мочно дознаться всякому, какое куда намерение и к какому поведению идет». Маврокордато поймал посланных на словах о том, что разорение Казы-керменя — большая уступка: «Всегда-де на свете таково содержится поведение, что от кого больше в чем кому уступки, то с тем больше и дружбы». Если царь сделал султану такую большую уступку, то за то будет у султана с ним больше и дружбы. Посланникам нечего беспокоиться, «мир учинен и постановлен на тех статьях, каковы они есть». Для большей убедительности Маврокордато прибег к сравнению, что он часто делал в своей речи: «Постановленные статьи пребывают ныне в таком состоянии якобы церковный алтарь новопостроенный совсем украшен и убран, которому и двери растворены, только войтить и благодарение Господу Богу принесть. Даст Бог, то дело примет свое окончание на будущей конференции»; они отыщут такое среднее решение об азовских городках, такой «угодный и невредный обеим сторонам средок», которым все дело будет улажено[1128].

14 и 15 нюня посылки с просьбой о конференции были повторены. 15 июня рейз-эфенди присланным к нему переводчикам Семену Лаврецкому и толмачу Полуэкту Кучумову в ответ на такую просьбу сказал, что 16 июня будет у них заседание дивана, «однакож то их, посланничье, предложение донесет он великому везирю, и по окончания дивана после полудня мочно будет им съехаться»[1129].

Последняя, XXIII конференция состоялась действительно 16 июня. Посланникам на этот раз не пришлось ждать в прихожей палате, и они сейчас же по приезде были проведены в ответную, где уже находились турецкие уполномоченные, обратившиеся к ним с приветствием: «Бог да подаст общее здравие служащим обоих государств!» За поданным кофе турки спрашивали посланников, почему они не переезжают на отведенный им для летнего пребывания загородный двор на берегу Черноморского гирла. «А время-де такое ныне теплое и в том-де дому, где ныне живут, для великих жаров жить опасно». Посланники ответили, «что-де им на том дворе по се число никакой большой нужды нет и все при них люди обретаются милостию Божиею здравы». Перешли затем к делу. Турки объясняли значение своего предложения, с которым они выступили на прошлой конференции: «предложение их показалось посланникам противно», о чем они, посланники, тогда же заявили и потом после конференции присылали своих «нарочно посланных выговаривать» уполномоченным «бутто с некакою жалобою». А между тем «они, думные люди, говорили тогда по приятски, а не в досаду», так же как будут говорить и теперь. А такого намерения, чтобы нарушить постановленные статьи, у них не было. Статьи эти прочитаны в диване, приняты без спора и «стоят неотменно». Только в диване было такое рассуждение, что «в тех артикулах является опасность от новопостроенных трех азовских кастелей: от Таганрога, Павловского и Миюса». Поэтому и велено им, думным людям, переговорить с посланниками, что от этих городков будет «вящая вражда и ссора»; татары, зная о малолюдстве в тех городках, будут предпринимать на них частые набеги и грабежи, а к Азову таких набегов не будет, потому что этот город многолюдный и стоит «в крепких местах». Вот почему они, думные люди, просят посланников в деле о разорении этих городков поступить с ними «склонно и согласно, без всяких отговорок», чтоб от этого разорения могла возрасти между обоими государствами «наивящая дружба и безопасность». Время договариваться еще не ушло, статьи еще не подписаны, и в них не только одно это слово (новые городки), но и целую статью можно переменить.