Читаем Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 полностью

При посещении патриарха 28 июля посланники просили дать им совет, оставлять ли или нет резидента в Константинополе, о чем говорят им турецкие министры. Досифей ответил, что если есть намерение поддерживать мирные отношения, то следует оставить, а если нет, то не для чего и оставлять. Турецкие министры желают, чтобы резидент был оставлен, потому что такое пребывание резидента в Константинополе будет явным свидетельством для народов, что действительно с Москвою заключен мир. Посланники назвали патриарху лиц, которых они намереваются оставить, Семена Лаврецкого с подьячим и толмачом, и просили его, чтобы он Семена в его нуждах не оставил и был к нему так же милостив, как был и к ним. Патриарх выразил полную готовность во всем помогать Лаврецкому, только бы и «он, Семен, советовал с ним и поступал по его приказу»[1190]. В наказе, данном Семену Лаврецкому, посланники предписывали ему свои отписки в Москву относить и отдавать тайно патриарху Досифею[1191].

При последнем свидании 31 июля патриарх просил посланников передать царю просьбу, чтобы он учредил в городе Азове ради дальнего расстояния от Москвы, для большего распространения христианства и для христианского просвещения епископскую кафедру, с условием, чтобы эта епископия была без всякой пышности и тамошний епископ «ни в какие роскоши не вдавался и многих служителей у себя не имел», а подражал бы апостолам и «распростирался своим учением и смиренномудрием»[1192]. Эту мысль о необходимости учреждения епископской кафедры в Азове Досифей высказывал в грамоте, адресованной Петру. Царь внял совету и в ответной грамоте Досифею от 10 сентября 1701 г. сообщал ему о своем намерении учредить в Азове митрополию, а к ней несколько епископий и просил прислать кандидатов для занятия этих кафедр, «житием искусных и в свободных науках ученых и в словенском речении знаемых»[1193].

Стремясь поддерживать тесные связи с Москвою, на которую он смотрел как на свое последнее убежище, Досифей, прощаясь с посланниками, вручил им несколько грамот для передачи, а именно: царю, патриарху Адриану, царевичу Алексею, митрополиту Киевскому и нескольким виднейшим московским сановникам: царевичу Александру Арчиловичу, Л. К. Нарышкину, Т. Н. Стрешневу, Ф. А. Головину, Г. И. Головкину, гетману И. С. Мазепе, Н. М. Зотову[1194].

Константинопольский патриарх Калинник держал себя от посланников гораздо дальше, и беседы с ним не доходили до таких рискованных сюжетов, на какие решался патриарх Иерусалимский, и касались или церковных вопросов, или же совсем нейтральных предметов. Прибыв к посланникам 18 июля в сопровождении свиты из трех митрополитов, четырех старцев и двух бельцов, спросив посланников о здоровье, патриарх поздравил их с заключением мира, совершенным их трудами, на что посланники, благодаря, скромно заявили, что «того мирного дела они себе не приписывают, будто то дело совершилось их трудами, а совершилось то дело милостию Божиею и великого государя святыми и праведными молитвами и премудрым разумом, также и его, святейшего патриарха, со архиереи, молитвами, а не их, посланничьими, трудами». Патриарх сделал далее несколько замечаний о дворе, в котором живут посланники, видимо, своим невзрачным видом и неудобным местоположением возбуждавшем внимание посетителей: «Двор-де тот, как он видит, зело стоит в низком и в глухом месте, что никуда с него не видно. И чаять-де им, посланником, живучи в таком непотребном дворе, прискучило». Посланники не были довольны отведенным им двором, хотя и не пожелали переезжать с него на предлагавшийся им турками загородный двор на берегу моря: «То учинено рассмотрением здешнего турского правления. И поставили их, посланников, на таком дворе, что не токмо на поле или на море видно, но и по улице, на которой тот двор стоит, ничего не видеть, и в самом глухом месте и в переулках тесных, будто в тюрьме, и живут они, посланники, на том дворе мало не целой год. А конного человека в тех переулках, опричь того, что к ним, посланником, кто для чего приезживал, никого не видели, да и пеших людей ходит на мале». От узких улиц и переулков Константинополя разговор перешел к московским улицам, переулкам и домам. Патриарх спрашивал: «В государстве-де Московском улицы и переулки пространнее ль здешних или таковы ж, также и домы великие каменные есть ли?» Посланники сказали, что «в государстве Российском, а именно в царствующем граде Москве, каменного строения много и домы великие каменные есть многие ж, а улицы и переулки пространнее здешних».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное