Петр III

Историки располагают четырьмя видами источников, раскрывающих отношение между Фридрихом II и Петром III, между Пруссией и Россией, которые свидетельствуют о том, сколь ловко использовал прусский король в своих интересах привязанность к своей персоне российского императора. К первой группе источников относятся письменные и устные суждения Фридриха II о Петре III и России, высказанные им либо своим дипломатам, либо в беседах с иностранцами, пользовавшимися его доверием. Эти суждения собраны А. А. Титовым в статье «Письма Фридриха Второго к императору Петру III». Второй тип источников представлен письмами короля к Петру III. К третьему типу источников относятся письма императора к королю. Наконец, к четвертому типу, вероятнее всего, наиболее ценных можно отнести свидетельства современников, имевших возможность наблюдать за отношениями между двумя монархами и двумя государствами, ими возглавляемыми.

Исходную мысль о необходимости Пруссии поддерживать дружеские отношения с Россией Фридрих II изложил в «Записках о России», в которых писал: «Изо всех соседей Пруссии Российская империя заслуживает преимущественного внимания, как соседка наиболее опасная. Она могущественна и близка. Будущим правителям Пруссии также предлежит искать дружбы этих варваров. Короля не столько страшила численность русских войск, сколько эта толпа казаков и татар, которые выжигают целые области, убивают жителей или уводят их в плен; они опустошают страну, наводняемую ими».

Поиски путей к этой дружбе на первых порах вылились, как уже отмечалось выше, в активное участие прусского короля в выборе невесты Петру Федоровичу. Елизавета Петровна рассматривала три кандидатуры в невесты: сестру Фридриха II Ульрику Прусскую, намного лет старше жениха, и дочь Августа III Марианну. Прусский король считает недопустимым и вредным для Пруссии установление родственных связей между саксонским и петербургским дворами: «Было крайне опасным для государственного блага Пруссии, — рассуждал король, — допустить семейный союз между Саксонией и Россией, а с другой стороны, казалось возмутительным пожертвовать принцессой королевской крови для устранения Саксонии. Избрано было другое средство. Изо всех немецких принцесс, которые по возрасту своему могли вступить в брак, наиболее пригодною для России и для интересов Пруссии была принцесса Цербтская. Отец ее был фельдмаршал королевских войск; мать, принцесса Голштинская, была сестрою наследника принца Шведского, теткой великого князя Российского».

Прусский посланник при Петербургском дворе Мардефельд приложил, по словам Фридриха II, немало усилий к тому, чтобы «принцесса Цербтская появилась в Петербурге к изумлению всей Европы, и императрица приняла ее в Москве со всеми знаками расположения и дружбы».

Участвуя в выборе невесты для Петра Федоровича прусский король рассчитывал, что Цербтская принцесса, став великой княгиней России, воспитанная и вскормленная в прусских владениях, обязанная королю своим возвышением, не могла вредить ему без неблагодарности.

Для вице-канцлера России Бестужева этот выбор императрицы был совершенно неожиданным, но он должен был его стерпеть. Прусский король по этому поводу писал: «Российский министр, которого подкупность доходила до того, что он продал бы свою повелительницу с аукциона, если он мог найти на нее достаточно богатого покупателя, ссудил саксонцев за деньги обещанием брачного союза. Король саксонский заплатил условленную сумму и получил за нее одни слова».

Живое участие Фридриха II в судьбе Петра Федоровича не ограничивалось выбором ему невесты. Чтобы заслужить расположение императрицы, Фридрих II предупреждал ее о замышлявшемся против нее и наследника заговоре. Впрочем, отношения между Фридрихом II и Петром Федоровичем в первое десятилетие жизни наследника в России еще не сложились — король опасался, что его активность может вызвать ссору с императрицей. 7 января 1749 г. король предупреждал находившегося при прусском посольстве в России Гольца: «Во всем, что касается супругов, наследника и его жены, действовать благоразумно и осторожно».