Петр Столыпин, который хотел как лучше

Но вот действительно большим вкладом С. Ю. Витте в противостоянии террору стало понимание того, что правительство должно начать борьбу за общественное мнение страны. Уже с середины XIX в. СМИ играли большую роль в его формировании и оказывали влияние на демократизацию общественно-политической жизни России. Эта роль усилилась в период революции 1905–1907 гг., когда пресса стала свободной, появилось множество новых изданий. С 1905 по 1907 гг. в России выходило 3310 газет и журналов, 1772 из них — в провинции [6, с. 78]. Думская журналистка А. В. Тыркова вспоминала, что члены Думы смотрели на публицистов «как на передаточную инстанцию между собой и общественным мнением. Если журналисты и не создавали репутаций из ничего, то все-таки они могли их раздувать, а могли и ослаблять. С ними приходилось считаться» [34, с. 348]. При этом практически вся пресса, как левая, так и правая, находилась в оппозиции к власти, негативно освещая любые её действия. Правительство оказалось в сложном положении, так как не имело своего печатного органа, который бы мог успешно конкурировать с либеральной печатью за создание общественного мнения в стране. Эту проблему и попробовал решить С. Ю. Витте. С 1 февраля 1906 г. по его инициативе стала выходить газета «Русское государство». 23 января 1906 г., докладывая о ней царю, премьер выражал надежду, что новая газета «будет иметь большое количество читателей и будет устранять всю ложь, которую ежедневно по всей России разносят газеты» [1, с. 337]. Он полагал, что издание проникнет в самые широкие круги читающей публики, для этого была установлена и умеренная цена — 50 коп. в месяц [31, с. 374]. Новая газета сразу же включилась в борьбу с террором. Её публицисты осуждали двойные стандарты общества по отношению к террору, видя в них причину его размаха: «Вся Россия разделена на два лагеря: на тех, кого нельзя убивать, и на тех, кого можно (и даже должно) убивать…» [26, с. 4].

Публицисты осуждали левую печать, симпатизирующую «несчастным жертвам тирании», «вдовам живых мужей, заключенных в смертельные казематы», но совершенно не сожалеющую о жертвах террора: «Видят только террористов, не их случайных жертв: „Смотрите, его уже усадили — везут…“ Попавший в руки „дикой орды наемников тирании“, он погиб безвозвратно!» О погибших: «Не стыдно ли говорить о пустяках, когда дело идет о высшей справедливости… Лес рубят — щепки летят…» [28, с. 5].

Ответственность за террор возлагалась публицистами на общественное мнение, создаваемое интеллигенцией, обществом, прессой [27, с. 3–4]. Избавиться от террора, по их мнению, можно было, только перестав симпатизировать убийцам и грабителям [29, с. 3]. Газета освещала действия власти, касающиеся наиболее громких террористических актов, в которых она в глазах общественности выглядела неприглядно. Например, 8 апреля 1906 г. в «Русском государстве» было помещено сообщение министра юстиции о проведённом прокурорском надзоре по делу Марии Спиридоновой, выявившее, что террористку не насиловали и не били в арестантских помещениях при Борисоглебском полицейском управлении [30, с. 1–2], как о том заявляла либеральная и левая печать.