Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Вследствие приведенного распоряжения Петра соответствующие административные учреждения рассылали свои указы и заключали договоры, содействовавшие выполнению поставленной задачи. «Послать государев указ в Ратушу бургомистром, чтобы прислали колмогорских кузнецов десять человек на Воронеж к корабельному делу, которые б умели делать пилы и терпуги и всякие снасти», – писал адмиралтеец Ф. М. Апраксин с Воронежского адмиралтейского двора в Москву, в Адмиралтейский приказ, в 1700 году[1652]. Во исполнение того же указа Петра «в г[ороде] Амстрадаме голанской земли купчина А. Киньсюс» нанял на государеву службу в 1703 году иноземцев: В. Гартона, кузнечного мастера, специалиста «всяких рук пил и тесел», и Я. Питерсона и Э. Класона, мастеров «пилить досок и тесу, брусьев и рам»[1653].

Те же приемы практиковал Петр и во все последующее время при руководстве им промышленностью, при насаждении техники в России. Раньше мы видели, как он при внедрении в 1715–1719 годах в кожевенную промышленность «нового манира» обработки кож – при помощи ворваньего жира вместо дегтя – употреблял те же приемы: разъяснял выгоды и большую пользу нового способа, оказывал разностороннюю помощь в передаче лучших приемов обработки, назначал разумные сроки подготовки и переоборудования заводов и, наконец, установил строгие меры взыскания за необоснованный и вредный консерватизм.

Те же элементы видим в собственноручном указе Петра от 18 ноября 1718 года, изданном им для судовладельцев и лиц, направленных в Ладожский бассейн для наблюдения за судостроением и для руководства в переоборудовании речных судов «по новому маниру»[1654]. Вот его обоснование этого нововведения: «И сей указ многажды и с прещением подтвержден, но мало оному следовали от глупости и упрямства, принимая себе в пользу то, что старые суды дешевле, а того не рассуждая, сколько пропадает. И ежели ту пропажу счислить, то несравнительно будет с дороговизною новых судов», – убеждал Петр судовладельцев, не понимавших своей выгоды. Построив для них собственными руками в качестве образца судно, он установил заблаговременно срок обязательного перехода к новому способу судостроения и, наконец, только после всего этого пригрозил ослушникам суровой мерой – ссылкой «на галерную работу на 15 лет».

Стоя близко к производству и часто лично руководя им, Петр понимал нужды каждой отрасли промышленности и был в состоянии планировать как отдельные производства, так и всю русскую промышленность в целом. Из письма Петра князю-кесарю Ф. Ю. Ромодановскому от 31 августа 1697 года видно, что он [Петр], с первых же шагов своей политической и хозяйственной деятельности вошел в роль руководителя, был склонен и способен на основании отдельных собственных наблюдений наметить цель и программу своих ближайших действий, а также будущих крупных мероприятий. Такое широкое понимание им целей и задач сказалось впервые в подборе и распределении людей при организации первого посольства волонтеров в Западную Европу, с участием его самого. «Которые посланы по вашему указу, при которых я обретаюсь, – пишет Петр из Голландии князю Ф. Ю. Ромодановскому в названном выше письме-донесении, – отданы на Остинской[1655] двор к корабельному делу». Кроме общего изучения кораблестроения, Петром были выделены и назначены определенные лица для усвоения техники по отдельным специальностям; так, одни из членов посольства должны были обучаться «машты делать», другие – учиться гидравлике, «делать мельницы», третьи – учиться «ботному делу»[1656], четвертые – «блоки делать», пятые – целый ряд лиц – были посланы специально «в Гагу бомбардирству учиться». В заключение письма Петр прибавил характерное для него замечание: «Все вышеписанные розданы по охоте по тем делам»[1657]. И он был прав: лица, названные персонально в письме-донесении царя, не были праздными паломниками или только любознательными туристами – в дальнейшем они оказались видными специалистами и деятельными помощниками Петра в построении им военного флота и в других областях техники. Как видно, при самой организации посольства была предусмотрена целая программа по судостроению и по подготовке русских людей к усвоению современной [на тот момент] европейской корабельной техники. Мачты, ботовое дело, устройство блоков, гидравлика, а также судовая артиллерия – все было предусмотрено. Следовательно, период случайных технических заимствований у прибывавших в Россию иностранных купцов и у их специалистов, ревниво оберегавших секреты своего производства, кончился и наступило другое время – планомерного проникновения русских людей в центры передовой западноевропейской техники и систематического ее изучения на месте, под руководством осведомленных мастеров и на опыте непосредственного производства.