Петра

Ленка, шмыгнув носом, мотнула головой. Обидно было до слез. Нормально же задачу отработали и вот, такая подстава от инструкторов. Втроем им ни за что не отбиться, значит, «отход из района» не засчитают. А Злюке, ещё и штрафных баллов накинут.

— Отсекайте торпедоносцы, — пришел новый приказ и они с Миной, не сговариваясь, заняли позицию мористее, чтобы хоть собой прикрыть флагмана от торпед. Не бог весть что, но вдруг поможет.

— Куда?! Я же сказала — держаться за мной! — рявкнула Злюка.

— Но…

— Бегом, вашу машу якорем по самые клюзы!!!

Проносясь в каком-то десятке метров от флагмана, Ленка увидела, как наблюдавшая за приближающимися дронами Злюка сцепила пальцы в замок, выгнула, разминая, тряхнула кистями рук, зло оскалившись…

— Вы хочете песен? Их есть у меня.

А затем, словно взорвалась. Десятки одновременно стартовавших ракет окутали её облаком дыма, из которого продолжали и продолжали вылетать огненные стрелы.

Ленка даже рот открыла, наблюдая за развернувшейся в небесах феерией. Флагман не вела заградительный огонь, чтобы отпугнуть, сбить с курса, помешать отбомбиться… нет, она просто уничтожала налетчиков. Ссаживала целыми группами.

При этом ещё и спокойным, бесстрастным голосом выдавала им с Миной команды на маневр уклонения и данные для корректировки стрельбы.

— Вот вам, гады! — не удержалась от радостного вопля Минск, когда три дрона, влетев в поставленную ею завесу, развалились на куски.

— Йо-ха! — присоединилась к ней Ленка, азартной очередью добивая уже дымящийся беспилотник у самой воды.

Их тройка под беспрестанный вой ракет, грохот орудий и автоматических пушек крутилась на воде, фрезой зенитного огня стачивая облако «мошкары».

— Дробь стрельбе! — приказала флагман, когда от ещё совсем недавно внушающего ужас облака дронов остались лишь жалкие кучки, улепетывающие куда-то в сторону островов. — Хватит снаряды жечь.

— Флагман, уйдут же! — обиженно воскликнула Минск, тыча пальчиком в уходящую на бреющем группу.

— Далековато, «Кортиком» уже не достану, — с сомнением пробормотала Злюка, но после секундного раздумья махнула рукой: — А, черт с ним, порадую малышню.

Из-за её спины с гулким хлопком выпрыгнули две большие ракеты, на долю мгновения зависли, словно принюхиваясь, а затем, стремительно умчались вслед беглецам.

Минск даже запрыгала от восторга, потрясая кулачками.

— Да! Да! Да!

— А то. Пускай не лезут, — хмыкнула флагман. — А теперь, малышня, поступаем мужественно и героически.

— Что делаем? — немедленно полюбопытствовала Мина.

На канале послышался тоскливый вздох, и Ленка буквально воочию увидела, как Злюка страдальчески закатывает глаза.

— Бежим, блин, что ещё! На второй такой налет меня не хватит.

Ленка лишь головой покрутила. Второй! Да любому линкору и этого бы хватило. Ай, да что линкору, тут бы даже тяжелый авианосец в одиночку не отбился. А они втроем! Два лидера и крейсер! Ну ладно, пусть в основном Злю… в смысле Петра сработала, но и они с Миной по полдюжины дронов на себя записать могут. Как она тому торпедоносцу прямо в лоб засадила, только крылья полетели!

— Держим тридцать два узла, — продолжила флагман. — Мина, в дозор, Лена, прими к берегу. Пойдём напрямую, мимо шхер, оттуда стопроцентно какая-нибудь дрянь вылезет, отсечешь торпедами, а то я пустая.

— Есть, в дозор!

— Есть, принять к берегу!

Ленка торопливо заняла своё место в ордере, вглядываясь в береговую линию не только глазами, но и радаром. Черт с ней, с головной болью — поболит, да перестанет.

***

Адмирал Сэнтаро Андо, начальник Восточной Школы Объединенного Флота, стоял у окна кабинета, с едва заметной улыбкой наблюдая за идущей от доков троицей курсанток.

Старшая шагала спокойно, с легкой насмешкой поглядывая на младших, а вот тех буквально распирало от эмоций. То одна, то другая забегали вперёд; воодушевленно размахивая руками, что-то друг дружке доказывали, смеялись и восторженно скандировали какие-то кричалки…

— Вы были правы, Хелена-сан, — обратился он к стоящей рядом женщине с бейджиком службы психологического контроля на левом кармане гражданского пиджака. — Эта учебная операция оздоровила моральный климат в группе, укрепив авторитет флагмана.

— Сэр, и у Минска, и у Ленинграда присутствует свойственный многим Девам посттравматический синдром… — вздохнув, начала та.

— Самолётобоязнь, — продолжил за неё Андо.

— Да, сэр. Даже те, кто плохо помнит свою прошлую жизнь, войну и авианалеты… даже они кричат во сне.

— Но теперь… — Андо чуть улыбнулся, глядя, как одна из младших, видимо, не найдя слов, заводила ладошками, изображая атаку бомбардировщика на корабль и последовавшую за этим бесславную гибель воздушного агрессора.

— Да, сэр, — психолог так же улыбнулась. — Я думаю, что теперь девочки будут спать гораздо спокойнее.

Хиэй (Омак)

— Пётр Великий…

— Петра, — со вздохом поправил я поджидавшую меня прямо на выходе из корпуса Хиэй, но послушно остановился, выжидающе глядя на школьную опору устава и правопорядка.

Третьекурсница шевельнула рукой, отбрасывая волосы за плечо, и пронзила меня недовольным взглядом.