Петра

— За то, что они есть, — ответил я просто.

Подлодка скривилась.

— Господа президенты?

— Нет. Люди. Страна. За то, что я вот здесь сижу, за то, что девочка Катя не в бараке концлагеря родилась, а в роддоме, за то, что на параде 9 Мая не «Либер Августин», а «Прощание славянки» звучит.

— Ага, и триколор власовский носят.

— Кать, он не власовский, российскому триколору лет триста уже, никаких власовых тогда и в проекте не было. И звезды над Кремлём красные. Сюрреализм, но… Чем мы лучше? Я вот сейчас живу в одной комнате с японкой, костюм одолжила у американки, а с проблемами кинулась к бывшей оперативнице ЦРУ… патриотичненько, согласись?

К-21 с силой растёрла лицо, тряхнула головой, невесело скривила губы.

— Да уж. А я немчуру́, вон, от своих же эсминцев защищаю.

— От каких эсминцев?

— «Минск» и «Ленинград». Вчера Урсулу «U-48» больше часа гоняли.

— Поймали? — встрепенулся я.

— Нет.

— Вот засранки! — Я с досадой грохнул кулаком в ладонь. — Только на «Воскресной миле» выделываться умеют!

Подлодка на секунду нахмурилась, затем, понимающе усмехнулась:

— А-аа, они же твои.

— Мои, мои… к их сожалению, — я многообещающе оскалился, быстро набрасывая в голове план дополнительных тренировок. Ладно, до следующей недели пусть поживут, но потом они у меня всю акваторию на пузе исползают! Пока каждую селедку по сигнатуре узнавать не начнут, хрен им, а не личное время! Охотницы, мля!

— Ладно, на чем мы остановились? — потерла переносицу К-21.

— Торговались, как на рынке, — вздохнул я. — Что тебя, между прочим, не красит.

— Чего это? — криво усмехнулась подлодка. — Наоборот, иду в ногу со временем.

— Так ты же второкурсница.

— И?

— А я — килька безмозглая, с первого курса. Не стыдно маленьких обижать?

К-21 хмыкнула, дернула плечами:

— Тоже мне, маленькая нашлась. — Подумав, махнула рукой. — А, черт с тобой, доска для серфинга.

— Ты на себя посмотри, — обиделся я. У самой минус первый, а туда же.

— Я не в том смысле, — чуть смутилась подлодка, уловив мой взгляд, направленный ей в отворот кителя.

Затем, снова вытащила телефон и через пару минут уже другая малявка приволокла настоящее сокровище — подробнейшую карту территории Школы с отмеченными на ней секторами обзора видеокамер, расположением сейсмодатчиков и прочим. Вот что значит инструктора-диверсанты.

— Круто! — выдохнул я, впиваясь глазами в схему и усиленно запоминая.

— Мелочь, — с деланой небрежностью отмахнулась К-21, — составили тут на досуге.

— Слушай, так получается, мы прямо под видеокамерой сидим! — встрепенулся я, выхватив краем глаза аккуратно заштрихованный конус.

— Спокойно, камера вон там была, — подлодка ткнула пальцем мне за спину.

Обернувшись, я уставился на крону дерева, пытаясь понять, что с ней не так. Наконец, сообразил:

— И вы туда кормушку для птиц повесили!

— Ага. Нету больше камеры. Потом новую поставят, но сейчас чисто.

Сложив карту, чтобы выделить побережье, она постучала по ней пальцем.

— Так откуда ты в море уходить собралась?

Примечание к части

1) Если кто не в курсе, фраза, сказанная Е. Гайдаром, одним из основных руководителей и идеологов экономических реформ начала 1990-х, в прямом эфире по центральному телевидению.

Хиэй 3 (Омак)

Хиэй с легким неодобрением покачала головой, когда высыпавшие из школьного автобуса Девы немедленно разбились по группкам, размахивая руками и шумно обсуждая планы на увольнение. Ведь взрослые уже, третий курс, а ведут себя…

— Так, внимание… — она недовольно похлопала в ладоши и, дождавшись, когда гомон стихнет, приказала: — Всем проверить мобильники.

Подавая пример, достала свой, прилежно пролистала логи обновлений, убедилась, что скачаны самые последние базы контактов экстренных служб и районов «нерекомендованных к посещению» в эти выходные, проверила заряд батареи… Обвела взглядом так же проверяющих мобильники девчонок.

— Автобус обратно, как обычно, в семнадцать сорок и двадцать ноль-ноль.

— Мы помним, Хана-сэмпай, — едва ли не хором проскандировали легкие крейсера.

— Правила есть правила! — Она ещё раз обвела суровым взглядом нетерпеливо переминающихся девчонок, кивнула:

— Всё, свободны.

Радостно галдящие Девы тут же прыснули во все стороны.

Хиэй только вздохнула — Ну что за поведение! — и неторопливо двинулась по улице.

— Хана! — помахала ей стоявшая в тени дерева девушка в светло-сером брючном костюме и Хиэй недоуменно нахмурилась, пытаясь вспомнить, где же она могла её видеть?

Но тут девушка стащила с носа стильные дымчатые очки, оказавшись той ненормальной малолеткой с первого курса, что подходила к ней в Школе.

— Здравствуй.

— «Пётр Великий»?!

— М-мм… вообще-то Петра. И можно не так громко?

— Но… но… ты… как… откуда?!

— Как откуда, из Школы.

— Но я же видела списки на увольнительную, тебя там… Стой, ты что, сбежала?!

— Ну… да.

— Да как ты… — Хиэй растерянно замолкла, не зная, что сказать, поскольку подобная наглость просто не укладывалась в голове. Сбежать на берег и после этого ещё и махать ей! Ей, флагману школьной дружины!

— Что ты здесь делаешь?!

— Я же пригласила тебя на свидание, помнишь? — словно бы удивилась девчонка.