Петра

Грейс тут же раздаёт ворох приказов и наш «конвой» начинает расползаться, следуя начерченным на асфальте линиям. Транспорты, под охраной тяжёлого крейсера и пары эсминцев, меняют курс, готовясь драпать, другие эсминцы на всех парах бросаются вперёд, чтобы успеть засыпать всплывающих тварей глубинными бомбами, авианосец разворачивается против ветра, прибавляя ход и поднимая бомбёры…

Шагая по линии своего маневра, я покрутил головой, любопытствуя, как продвигается бой. Хотя, это не бой, а избиение — оказавшиеся слишком близко глубинные, ещё даже не достигнув поверхности, попадают в натуральную мясорубку. Глубинные бомбы разрывают на куски примитивов, топят младших, корёжат обвесы старших… Те же, кому удалось выбраться, сразу попадают под ураганный огонь линкоров и тяжёлых крейсеров (на такой дистанции никакая броня не спасёт). Довершают тотальный разгром торпеды эсминцев и подоспевшие бомбардировщики с авианосца.

— Без шансов, — хмыкнула Грейс, похлопывая карточкой по ладони. — У нас даже потерь не будет.

— Эт-точно, — согласно кивнул я. Твари и пискнуть не успеют. Это же не кино, где супергерой, стреляя с обеих рук, прямо из-под воды выпрыгивает. После всплытия глубинным нужно время, чтобы сориентироваться, «продуть» орудия, поднять «мух»… и в этот момент они совершенно беспомощны. А примитивов, которые могли бы сразу в атаку кинуться, ещё под водой бомбами перемелет.

Увлечённо чиркающая в своём блокноте Харуна подняла глаза, на секунду прикусила нижнюю губу, глядя куда-то вдаль затуманенным взором… Вынырнув из размышлений, строго заключила:

— Увеличиваем дистанцию контакта.

Примечание к части

1) Тренаж «пешим по-лётному» https://youtu.be/K6_g1PFbe1A

Часть 33.2

Понятно, что наши «детские игры» не могли не привлечь внимания, так что вскоре набежали зрители с вопросом: а чего это вы тут делаете? Узнав же, «чего», любопытствующие немедленно начинали лезть с советами и критикой, так что вскоре «пешим по-мокрому» бродила половина нашего курса. Вторая половина стояла в сторонке, дожидаясь своей очереди, и до хрипоты спорила, тыча друг в дружку тетрадками и рисуя прямо на асфальте загадочные закорючки.

Короче, небольшая проверка стремительно превращалась в массовый митинг. Это хорошо ещё, что старшекурсницы в море бултыхались на практических, а то бы на плацу вся Школа собралась.

В конце концов на стихийный сабантуй нагрянул сам преподаватель тактики. Минут пять полюбовался на нашу самодеятельность, выслушал доклад, полистал тетрадку Харуны… и объявил внеклассное занятие. Видимо, решив, что раз уж нельзя предотвратить, то лучше возглавить.

Схему перечертили на полноценный конвой в два десятка «купцов» с охранением, мелких заслали за макетами, а на вышку поднялся срочно вызванный оперативный офицер.

И понеслась.

До ужина мы всем курсом отрабатывали различные варианты действий при обнаружении подводной засады. Поголовно охрипли, плац стал напоминать картину взбесившегося абстракциониста, а тетрадку Харуны, с которой всё началось, излохматили до полного непотребства.

Но если честно, это было чертовски увлекательно. Такая вот командно-штабная игра, с кучей вводных, спорами, обсуждениями, идеями… Причём в ходе шлифовки наиболее удачных схем, так получалось, что моя эскадра всё чаще оказывалась в качестве КПУГ (корабельной поисково-ударной группы) — этакого авангарда конвоя, что чешет впереди, выискивая вражин притаившихся. И пусть с одной стороны, это дикость — «картонный» линейный крейсер на поиски засад отправлять, зато с другой… имея лучшие на всём флоте радары и акустику, я в одиночку целый дивизион заменить могу. Плюс, скорость, плюс, зенитные ракеты… То есть, даже наткнувшись на стаю с авианосцем, успею удрать, посшибав бросившихся вдогонку «мух». Конечно, будь у меня весь комплекс вооружения (РГБ, «Водопад», вертушка) я бы вообще… ух, как! Но, увы.

Закончив отработку очередного варианта отражения атаки (причём едва ли не треть нападавших выбили Мина с Ленкой, забросавшие тварей глубинками по моей наводке), я сдал блокнот оперативному офицеру и отошёл в сторонку, чтобы поправить сбившийся ремешок туфли. Нагнувшись, ощутил чей-то взгляд у себя на бёдрах и, удивлённо вскинув голову, обнаружил, что мои ножки задумчиво изучает преподаватель. На секунду завис в растерянности, не зная, как реагировать. Потому как одна часть меня буквально растаяла от такого внимания и предложила словно бы невзначай подвернуть пояс юбчонки, чтобы та укоротилась, открыв ножки на всю длину…

Всё-таки не какой-то там звездюк мне коленки взглядом царапает, а настоящий мужчина оценивает. Без шуток настоящий. Три десятка проводок, семь экспедиций в сумрак, два раза «Австралийским экспрессом» ходил… В Школу его вообще по ранению списали — был на «Агамемноне» в составе печально известного конвоя НХ-17 (вот несчастливое число). Причём, судя по слухам, лишь благодаря нашему тактику «Агамемнон» из той мясорубки сам выбрался, да ещё и шесть транспортов вывел. Тут не то что юбчонку укоротить, тут и глазки робко потупить не грех.