Петрикор

Повисает пауза. Федор передает Анфисе шарф.

Анфиса (кидая шарф за сцену). Это я ее убила.

Все медленно поворачивают голову в сторону Анфисы. Человек наигрывает Сати.

Сцена 7

Почти девственный запах

На сцене: Анфиса, Николай, Человек, Федор, Ник, Судьба.

Ник и Федор расходятся в стороны и спокойно садятся на свои места. Анфиса же с ногами забирается в кресло, стоящее перед ней.

Анфиса. Анна была единственной, кто разглядел во мне то, чего я не видела в зеркале: уникальность. Мои родители не разглядели… Что можно увидеть в шестом ребенке? Донашивать вещи за старшими – вот участь шестого ребенка. А еще папа дал нам всем имена на букву А, чтобы мы все стали еще более одинаковыми. Как-то раз бабушка в подъезде перепутала меня с братом, который был на год старше, потому что я носила его куртку, и еще мама стригла нас всех под горшок, чтобы сэкономить на парикмахере. Я никогда не чувствовала себя… Нужной. И каждый раз, когда кто-то обращал на меня внимание, я понимала – вот! Вот сейчас я счастлива.

Звучит третья музыкальная тема. Анфиса садится в первом ряду. Действие словно происходит в кинозале. Ник и Федор, надев очки, пристают к Анфисе. Начинается пластический этюд, после которого молодые люди оставляют Анфису одну на сцене.

Анфиса. Так бы я гуляла с придурками с нашего района, если бы не встретила мою учительницу музыки Анну – женщину, которая увидела меня. Женщину, которая поверила в мою исключительность. Анна сказала, что я должна стать актрисой, и мы стали готовиться к поступлению в театральный. Помню тот день, когда она показала мне фильм с Гретой Гарбо в главной роли – именно тогда я поняла: вот! Вот как на самом деле выглядит мое будущее. По утрам мы с ней пели в классе, по вечерам репетировали у нее дома. Иногда к нам заходил Ник. Потом в квартире Анны мне стало… Тесно. Мне захотелось внимания со сцены – а что? Разве я этого не достойна? Пусть все мужчины мира смотрят на мои тело, лицо, слушают меня, восхищаются мной, пусть хотят меня! Именно эти мысли витали в моей голове, когда во время нашей репетиции к Анне пришел Коленька. Он не стал прерывать мой монолог: просто сел и смотрел. А я из кожи вон лезла, чтобы он успел оценить красоту моего тела и мягкость голоса. И у меня получилось.

Он забирал меня из школы. Встречал на машине и довозил до дома. А потом однажды… Помню, что было очень холодно, а он ужасно опоздал. Я ждала его на улице, он отвез меня к себе. У меня так руки замерзли, и он встал передо мной на колени и долго дышал теплом на мои ладошки, так нежно целовал их и шептал: «Моя девочка, моя девочка». Я и сама не поняла, как все случилось.

Сначала тихо звучит четвертая музыкальная тема. На сцене появляются три альтер эго Николая – Ник, Федор и Человек.

Анфиса замечает первого, начинает рассказывать ему.

Анфиса (шепотом). Я словно растеклась в этой нежности, в этом шепоте. На совершеннолетие он подарил мне платье, настоящее вечернее платье, как у актрис. В постели он восхищался мной, поклонялся моему молодому телу… Наконец-то меня кто-то ценит! В один момент ты обретаешь всё. В одном мужчине сразу все, чего ты был лишен.

Четвертая музыкальная тема начинает звучать громко. Анфиса танцует с тремя мужчинами по очереди, произнося свой текст. По сцене бегут ноты.

Анфиса. Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее тебя увлекает чувство, накрывает своими плотными вибрациями. Запрещая себе, ты только больше распаляешь свое желание и похоть. Спасение – это отдать, отдать все без остатка, до капли… Я приходила к нему. Свет был выключен, всегда темно. Только свечи на столе. Он просил, чтобы я не красилась и не душилась. Ему нравился мой запах, только мой. Николай усаживал меня на стул и медленно раздевал. Я даже дышать не могла, боялась. Он так нежно гладил меня: «Моя девочка, моя девочка». Его руки… Они предугадывали, предвосхищали. Он знал каждое мое желание, каждый изгиб моего тела, все мои родинки. Он придумал каждой из них имя. И каждую целовал. Никто не любил меня так, как он. Я была для него всем.

Громко играет музыка. Анфиса попадает в руки Николая, они танцуют.