Читаем Петродворец полностью

Марлинская перспектива начинается недалеко от Львиного каскада, у серебристых вод огромного искусственного пруда. С северной стороны этого бассейна при Петре был расположен сад Венеры с каменной стенкой, подпирающей высокий земляной вал, носивший название гора Парнас и устроенный «для защищения плодов от худых ветров», а на другой стороне – сад Бахуса с Золотым каскадом.


Стенка сада Венеры


Еще в 1715 г. Петр потребовал от находившегося во Франции К.Н. Зотова прислать разные чертежи, а «особливо королевскому дому и огороду в Марли». Так называлась роскошная резиденция в 25 км от Парижа, построенная Людовиком XIV. Над устройством этого дворца и садов работали знаменитые Мансар и Ленотр, а потому Марли в начале XVIII в. считался одним из чудес строительного искусства. Петр, будучи в Париже, два раза на несколько дней приезжал в Марли для тщательного осмотра и изучения французского шедевра. Вероятно, здесь под впечатлением поразившего его дворца, садов с фонтанами и каскадами у Петра родилась мысль повторить это великолепие у себя в петергофской резиденции. Осуществить это не удалось вследствие особенностей местности и отсутствия денежных средств и пришлось удовольствоваться устройством скромного Монбижурского дома с прудами и «кашкады большой, во все пропорциею против Марлинской».

Марлинский дворец, или, как его называли вначале, Монбижурский дом, что означает «забавный», – небольшое двухэтажное здание с шатровой крышей, внешне более скромное, чем Эрмитаж, но отличающееся замечательной архитектурной гармонией пропорций. Центральную часть фасада подчеркивает полукруглый фронтон и высокие застекленные двери первого и второго этажей. Оконные проемы обрамляются прямоугольными наличниками с небольшими замковыми камнями. Этажи выделяются карнизами. Окна застеклены в мелкую клетку. К дворцу ведут дорожки, вымощенные цветным кирпичом и каменными плитами.

Постройка Марли началась в 1721 г. по проекту архитекторов Браунштейна и Микетти. К работе над внутренним убранством привлекались мастера Оснер и Пино. Дворец, вначале задуманный как одноэтажный, по приказу Петра был повышен еще «на одно жилье» и приобрел внешний облик, который сохранился до настоящего времени.

В декоративном оформлении дворца присутствуют все отделочные материалы, использовавшиеся архитекторами в первой четверти XVIII столетия: дерево, ткани, изразцы, гипс, мрамор и краски для росписей. Изысканней всего были оформлены Дубовый и Чинаровый кабинеты. Украшением дворца является железная кованая решетка лестницы, сделанная слесарем Г. Белиным.


Марли со стороны пруда


К концу XIX в. здание Марли обветшало. По проекту архитектора Александра Ивановича Семенова (1857/58—1909) со строения убрали все подлинные детали отделки, само здание разобрали, после чего Марли вновь возвели с такой точностью, что он нисколько не отличался от первоначального. Изменили только подвал, чтобы предотвратить в нем фильтрацию воды из прудов.

При Марли, который был построен Петром в подарок жене Екатерине, было особое приусадебное хозяйство, дополнявшее хозяйство Монплезира. В большом пруду разводили карасей, карпов, сазанов, приученных, как и в московских потешных садах, подплывать для «жора» по звонку. Позади дворца в яблоневом саду было устроено четыре секторальных рыбных садка с каменными стенками для осетров, стерлядей и другой привозной рыбы. Доставляли рыбу со всех концов России. Весной 1723 г., например, Петр указал: «…нынешним летом в реке Волге, в Ярославской и Нижегородской губерниях, в государевых рыбных ловлях и в других посторонних, у ловцов купя, привесть в Петергоф в Большие пруды рыбы живой двадцать осетров и тридцать севрюг, и, укупя оную, везти в Санкт-Питербурх, устроя удобные суда, в которых бы рыба могла в свободности до сих мест дойти». Имелись ананасные, абрикосовые, персиковые, кофейные и зеленцовые теплицы, богатый птичник и голубятня. В саду Венеры росли в нишах шпалерные яблони, сливы и вишни, ягодные кусты обрамляли участки огородных гряд.

Марлинская аллея заканчивается около пруда, недалеко от которого на возвышенности расположен каскад Золотая гора.

Поистине роскошно выглядят ступени, сверкающие золотым блеском, белоснежные завесы струй и мрамор статуй. Каскад состоит из 22 широких мраморных ступеней. Их отвесы облицованы медными листами. По сторонам каскада на боковых стенках и над верхней площадкой установлены мраморные статуи. С самой вершины каскада владыка вод «Нептун» с трезубцем в руках озирает морские дали за Парнасом, цветочные ковры на его склоне, обширную гладь водоема с плавающими лебедями и пеструю толпу гостей в партерах. Слева от «Нептуна» расположен «Тритон», трубящий в морскую раковину, справа – «Вакх». Ниже пьедесталов каждой статуи золоченые маскароны – морские чудовища, изготовленные по рисункам М. Земцова – изливают в нижний бассейн обильные водные потоки.


Вход в павильон Марли


Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура