Петру Гроза

В восемнадцатом году Грозе было тридцать четыре года. Авереску многое слышал об этом энергичнейшем молодом человеке из Трансильвании, о его эрудиции и организаторских способностях. Ему он нужен был в правительстве для того, чтобы показать, каких людей он, Авереску, умеет привлекать на свою сторону. Гроза тогда еще не знал всех деталей позорной истории генерала Авереску, возглавившего усмирительные королевские войска, брошенные против восставших крестьян в 1907 году. Но сейчас, читая его письмо, он подумал и о 1907 годе. Одиннадцать тысяч восставших крестьян были тогда убиты, истерзаны, казнены, заживо похоронены. Мысль о том, что «в основе крестьянских действий прежде всего и главным образом лежит эгоизм», торчит в склеротической голове Авереску, наверное, еще с тех пор. «Нет, господин маршал, на этот раз я с вами не пойду, — решил Гроза. — И если надо поблагодарить вас, то только за приглашение в правительство 1920 года, это, может быть, и стоит. Я получил возможность проникнуть на вашу кухню, увидеть, что же там варится для нашего народа».

И в канун своего пятидесятилетия Петру Гроза пишет бывшему своему премьер-министру ответное письмо.

«Ваше письмо, написанное перед Вашим отъездом за границу, предупреждает о несовместимости моей деятельности в организации земледельцев с пребыванием в Вашей партии и требует, разумеется, моих разъяснений, перед тем как народная партия начнет свою осеннюю кампанию. Ваше долгое отсутствие дало мне возможность не торопиться с ответом и обдумать все как следует.

Мы живем ошарашенные наступлением хаотического краха, идущего на смену тому, что казалось подобием экономического, социального и политического порядка. Всплыла на поверхность вся грязь, весь мусор, все зло, порожденное этим кажущимся порядком. Но разочарование постепенно тает и порой уступает место какому-то туманному стремлению видеть все наше устройство иным, преобразованным с самого основания. Собственный опыт, приобретенный всеми нами в рамках старого устройства, ставит нас перед необходимостью прояснить для себя: что же происходит?

Какая безжалостная эксплуатация трудящихся масс, какое предательство общественных интересов, какая безудержная спекуляция! И это все в угоду ничтожному, но хорошо организованному меньшинству, которое всегда и всюду громогласно вещает о патриотизме и древней нашей вере. И все это происходит не без нашего участия. Признавая за собой грех сообщничества, правда иногда бессознательного, помимо воли, но всегда благоприятствовавшего нашему личному благополучию, может быть, позволим себе внести хотя бы самый ничтожный вклад в строительство новой жизни. Этот вклад будет внесен безусловно в ущерб нашим сиюминутным личным интересам. Но мы решились на это в пользу поколения, следующего за нами. Это поколение, господин маршал, стоит передо мной. Это прежде всего пятеро моих родных детей. Я должен думать об их сегодняшней и завтрашней жизни. Это действенный, живой аргумент. Не хочу надоедать Вам дальнейшими своими рассуждениями относительно этого. Скажу только одно — я открываю в себе философскую метаморфозу; я с радостью отказываюсь от успехов и прибылей, которые еще в состоянии предложить мне дышащий на ладан мир, и меняю все это на лишения, волнения и тревоги, навечно объединенные в борьбе за новый порядок, благами которого, может быть, воспользуются уже мои дети, способные воспринимать свое личное благо как благо общественное, а общественное благо — как свое личное.

Хочу сообщить для Вашего сведения следующие факты.

Сегодняшнее крестьянское движение начато не по моей инициативе. Оно возникло снизу вверх, по инициативе самих крестьян и носит профессиональный характер. Пригласили же меня они, их комитеты, и я принял это приглашение с радостью, принимал активное участие в их деятельности, направлял их, советовал, воодушевлял, будучи убежденным в правоте их дела. Я убежден, что крестьянское движение, начатое здесь, принесет большую пользу всей стране, будет способствовать развеянию бульварной демагогии «заботящихся» о крестьянах и свержению «национальных» фарисеев, которые назвали себя «царанистами» и безжалостно эксплуатируют трудящееся большинство.

На сегодняшний день я не являюсь еще членом этой организации. Они пригласили меня быть их руководителем, но я прочитал им последний абзац Вашего письма, из которого явствует, что я еще принадлежу к народной партии. Вы ознакомитесь с прилагаемым к этому письму призывом организованных крестьян, в котором они объявляют конкурс на пост руководителя «Фронта земледельцев». Я ничего не буду иметь против, если в результате этого конкурса кто-нибудь из многочисленных «апостолов» крестьянства, политиков с большим, чем у меня, талантом и с большей напористостью окажется руководителем крестьянства. События нашего смутного времени вынудят принять участие в выработке решений, о которых сейчас трудно предположить…»