Певцы Родины

поразительны".

И далее, разбирая достоинства картины, Стасов говорит:

"Нас не могут более волновать те интересы, которые двести лет тому

назад волновали эту бедную фанатичку, для нас существуют нынче уже

совершенно иные вопросы, более широкие и глубокие... Мы пожимаем плечами на

странные заблуждения, на напрасные, бесцельные мученичества, но не стоим уже

на стороне этих хохочущих бояр и попов... Нет, мы симпатичным взором

отыскиваем в картине уже другое: все эти поникшие головы... сжатые и

задавленные, а потому не властны они были сказать свое настоящее слово.

...По-моему, еще мало удерживать свято и хранить нерушимо русские темы,

задачи, характеры, физиономии: надо, чтобы и краска, и колорит, и воздух

картины, и солнце, и мрак, и все, все было свое... Одним словом, надо, чтобы

все наше художественное слово было столько же собственное, свое, нынешнее,

как художественное слово, "речь" у Толстого во "Власти тьмы", у Пушкина в

"Борисе Годунове", у Островского, Гоголя и т. д. Тут нет ничего чужого,

никакой Европы, не то что уже в сюжетах и типах, но и в изложении речи,

форме фраз и слов... Только Суриков и, может быть, Репин (после Перова и

Федотова) избавились от греха иностранности".

Вскоре Стасов пишет Третьякову:

"Павел Михайлович!

Я вчера и сегодня точно как рехнувшийся от картины Сурикова! Только о

том глубоко скорбел, что она к Вам не попадет, думал, что дорога при Ваших

огромных тратах. И еще как тосковал!!! Прихожу сегодня на выставку и вдруг:

"Приобретена П. М. Третьяковым". Как я Вам аплодировал издали, как горячо.

хотел бы Вас обнять".

Суриков создал целую галерею чудесных портретов. В них нашла отражение

вся его любовь к своему народу, к родине.

- Каждого лица хотел смысл постичь, - рассказывал художник. -

Мальчиком еще, помню, в лица все вглядывался - думаю, почему это так

красиво! Знаете, что значит симпатичное лицо? Это то, где черты

сгар-монированы. Пусть нос курносый, пусть скулы, а все сгармонировано. Это

вот и есть то, что греки дали - сущность красоты. Греческую красоту можно и

в остяке найти... Женские лица русские я очень любил, не порченные ничем,

нетронутые...

Особенно удался мастеру портрет Емельяновой. Это о ней мог бы сказать

Некрасов:,

Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц, С красивою

силой в движеньях, С походкой, со взглядом цариц...

По будням не любит безделья, Зато вам ее не узнать, Как сгонит улыбка

веселья С лица трудовую печать.

"Взятие снежного городка"... Художник так рассказывал о создании этого

полотна:

"И тогда от драм к большой жизнерадостности перешел. Написал я тогда

бытовую картину "Городок берут". К воспоминаниям детства вернулся, как мы

зимой через Енисей в Торгошино ездили... За Красноярском, на том берегу

Енисея, я в первый раз видел, как "городок" брали. Мы от Торгошина ехали.

Толпа была. Городок снежный. И конь черный прямо мимо меня проскочил, помню.

Это, верно, он-то у меня в картине и остался. Я потом много городков снежных

видел. По обе стороны народ стоит, а посредине снежная стена. Лошадей от нее

отпугивают криками и хворостинами бьют: чей конь первый сквозь снег

прорвется. А потом приходят люди, что городок делали, денег просить:

художники ведь. Там они и пушки ледяные и зубцы - все сделают".

Донского казака Степана Тимофеевича Разина Пушкин назвал "самым

поэтическим лицом русской истории".

"Степан Разин". Картина-песня. Былинна, могуча напевность огромного

полотна. Мажорной, светлой симфонией звучат его краски.

Много пересудов и толков было вокруг замечательной картины. Ее было

причислили к неудачам Сурикова. И даже почти убедили в этом автора, хотя,

впрочем, мастер написал брату:

"Картина находится во владении ее автора... и, должно быть, перейдет в

собственность его дальнейшего потомства. Ну, да я не горюю. Это нужно было

ожидать, а важно то, что я Степана написал! Это все".

Надо вспомнить о времени, когда был создан холст, - 1907 год. Недавно

отгремели бои пятого года.

Поэтому слова "важно то, что я Степана написал", приобретают особый

смысл. Образ героя народного восстания был близок Сурикову, потомку

участников красноярского бунта. И он считал своим долгом гражданина создать

это полотно.

Величаво плывет по необозримой глади красавицы Волги струг Разина.

Лебедиными крыльями взмахнули весла. Гудит тетивой натянутый парус. Атаман

задумчив. Печаль омрачила его чело... Плещет волжская волна о борт струга,

льется раздольная песня, звучат гусли.

Богатырская, удалая, редкая по поэтичности картина наполнена светом

свободы, радости бытия, борьбы.

Белинский писал: "Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно

объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем".

Эта замечательная, глубокая мысль находит воплощение в резонансе,

который вызывали исторические полотна Сурикова у современников, В самом

деле, почему картины художника "Утро стрелецкой казни" и "Боярыня Морозова"