Певцы Родины

Пожалуйста, - возвращает он паспорт.

Патруль прошел в комнату к сыну, Михаилу, -все в порядке. Затем идут в

столовую, и луч фонарика внезапно озаряет лежащего человека.

- А это у вас кто тут? - спрашивает красноармеец.

- Этот живет у нас без прописки, - отвечает Михаил.

Пучок света выхватил из мрака бледное молодое лицо с темными большими

глазами, скользнул по золоту эполет, сверкнул по рукояти сабли, сжатой

энергичной рукой, замерцал на газырях и погас, запутался в косматой черной

бурке. В темноту комнаты будто ворвался голубой кавказский рассвет. Стала

видна запряженная бричка, а вдали изумрудная долина, покрытая прохладной

тенью. Светает. Мирные дымы встают над аулом. Вверху в грозном одиночестве

ослепительно белый, снежный Казбек.

- Лермонтов, - узнают бойцы, - кто это написал?

- Отец, - отвечает Михаил.

А потом они вместе с художником долго стоят у большого холста.

- Крепко работаете, - взволнованно произносит молодой боец и пожимает

руку Петру Петровичу.

- Простите за беспокойство, желаем быть здоровым.

Война. Кончаловский отлично знает, что это такое. В 1914 году он,

русский прапорщик-артиллерист, выходил из окружения под Леценом, был ранен.

Три года фронта.

Шестидесятишестилетний мастер не покинул любимый город, не уехал в

эвакуацию. Он, как всегда, на посту, в мастерской. Пишет ежедневно, упорно,

вдохновенно. Но наступает зима, в студии становится холодно. И художник

решает перенести картину "Лермонтов", над которой работает, на квартиру.

Правда, комната мала, нет возможности отойти от холста, и приходится писать

почти вслепую. Правда, и здесь нетепло, и живописец трудится в полушубке и

перчатках. Он работает жадно, помногу, и невзгоды не могут помешать ему.

...Старый особняк в Собиновском переулке. Дом Совинформбюро. Здесь в

суровое военное время порою встречались писатели, композиторы, художники,

музыканты - Алексей Толстой, Леонид Леонов, Дмитрий

Шостакович и многие другие. Это были литературные вечера и концерты, на

которых можно было услышать музыку Рахманинова и Прокофьева в блестящем

исполнении тогда еще малоизвестного Святослава Рихтера или вновь насладиться

волшебным голосом Обуховой, певшей русские романсы.

"На один из таких вечеров, - вспоминает искусствовед Н. И. Соколова, -

мы пригласили Петра Петровича Кончаловского, и он с большой охотой

согласился прийти.

- Могу притащить к вам "Лермонтова", - сказал он.

Зал полон. Рядом с роялем мольберт, на котором в золотой раме полотно.

Им любуются. Иные спорят. Все ждут концерта. Ждут приезда великой Обуховой,

а ее все нет.

И тут произошло неожиданное. К "Лермонтову" подошел Иван Семенович

Козловский и запел "Белеет парус одинокий".

Слова поэта, чарующий голос певца, обаятельный образ Лермонтова, его

задушевное, немного печальное лицо, глядевшее с полотна в зал, - все это

слилось воедино, в одно великое слово - Родина".

...На московских вернисажах пятидесятых годов нельзя было не заметить и

не залюбоваться одной супружеской парой. Ни сутолока, ни обычный для таких

дней шум будто не влияли на их постоянно приветливое, доброе состояние.

Огромный, на голову выше многих, с мягким, почти детским выражением лица,

никак не сочетавшимся с крутым лбом, изборожденным резкими морщинами,

прямой, широкоплечий мужчина с большими, сильными руками всегда шел рядом с

невысокой женщиной с радушным и открытым лицом, привлекательной той особенно

милой сердцу простотой и душевностью, которая присуща русским красавицам.

Это были Ольга Васильевна и Петр Петрович Кон-чаловские.

10 февраля 1902 года в Москве в церкви в Хамовниках венчались Ольга

Васильевна и Петр Петрович. Впереди их ожидал более чем полувековой путь,

полный радостей и огорчений, побед и неудач... Но в то светлое морозное утро

они не ведали обо всем этом ровным счетом ничего. Они были молоды и любили

друг друга. На их свадьбе были В. А. Серов и М. А. Врубель, а их брак

благословил сам В. И. Суриков - отец Ольги Васильевны.

Судьба, казалось, баловала Кончаловского. Еще мальчиком в доме отца он

познакомился с Суриковым, К. Коровиным, Врубелем, Серовым. Сохранился

рисунок Врубеля к "Демону", датированный 1891 годом, на котором стоит

дарственная надпись: "Пете Кончалов-скому". Первый этюдник с полным набором

масляных красок ему подарил Константин Коровин, которого юный Петр обожал.

На первых порах его живопись была похожа на коровинскую. Но лишь на первых

порах. Очень скоро молодой художник вступит на тернистый путь экспериментов

и исканий и забудет многочисленные похвалы почитателей его юного дарования,

среди которых был сам Суриков.

В своих дневниках Ольга Васильевна записывает: "...внутренний мир Петра

Петровича был такой сложный, что до 1908 года он не был удовлетворен ни

одной своей картиной. Работал он много, усидчиво, но почти каждую работу

ждал один конец: он ее уничтожал..."

Вот что писал Кончаловскому В. А. Серов: "Рад за Вас, а если хотите,

так и завидую, что же Вам еще? Талант есть, свежесть, бодрость, энергия..."