Певцы Родины

ним солдат в балахоне нес чадящий факел. Мелкий, холодный дождь гасил пламя.

Федотова похоронили. О его кончине в печати не появилось ни слова.

И только много лет спустя Крамской написал о трагической смерти

художника: "Федотов был явлением... неожиданным и единым. В то время из

официального мира никто не давал значения этому явлению; когда же Федотов...

стал угрожать величию... на него восстали, и он был раздавлен".

Николай Ге

Несчастье рано вошло в судьбу маленького Коли Ге. В трехмесячном

возрасте он лишился матери. Всю жизнь благодарная память художника будет

сохранять образ доброй няни, заменившей ему самого близкого человека.

Тридцатые годы прошлого века. Крепостное право...

Никогда Николай не забудет, как однажды отец подкатил к дому на бричке.

И среди вещей, в мешке - маленький мальчик Платошка. Отец купил его за

двадцать пять рублей...

Николаевский режим. Он оставил глубокие следы в памяти будущего

живописца: "Еще одно тяжелое воспоминание: сижу я с няней у окна, против

дома площадь, на ней учат солдат. Солдаты... ходят правильными квадратами,

линиями, и вот вдруг выносят одного. Что с ним? Его страшно били и потом

вынесли замертво".

Палки, кнут, розги - с ними встретился Николай Ге и в гимназии.

Зрелый мастер через многие годы пишет с чувством горечи: "В наше время

один из известных литераторов, наверное, незлой человек, соболезновал, что

нельзя сечь или что мало секут".

Было бы неверно вообразить, что маленький Ге не ощущал красоту природы,

не замечал хороших людей, окружавших его. Он видел все. Его записки рисуют

нам светлую сцену детства: "Рано утром я проснулся. Маленькая

комната-спальня вся залита солнцем. Дверь растворена прямо в садик.

Канарейки поют во весь голос".

Спустя полвека с лишним, накануне смерти, он снова так же остро,

по-детски первозданно увидит природу. И напишет полотно, ставшее жемчужиной

Третьяковской галереи, - женщину у отворенного в сад окна. Картину, в

которой выразит свой безмерный восторг перед радостью бытия.

Николай Ге рисовать начал рано. У колыбели юного таланта стоял

преподаватель рисования в гимназии. Через много лет, будучи обладателем

золотых медалей Академии художеств, Николай проездом заглянет к старому

учителю в Киев... Состоится трогательная встреча. "Он мне сказал грустным

голосом: "Я знал, что ты будешь художником, я тебе не говорил этого, я

боялся тебя соблазнить. Нет больше горя, как быть художником!"

К счастью, Ге все же стал художником. В этом ему помогли добрые люди, и

среди них его няня, крепостная женщина.

"Добрая, милая няня, равной тебе не встречал я более. Никогда тебя не

забуду. Ты своей чистой, кроткой народной любовью осенила мое младенчество и

завещала мне чуткость к чужому горю".

Слезы няни, страдания крепостных, свист кнута и розог. Зти видения

отрочества рождают в душе художника протест против насилия, любовь к народу,

что найдет отражение в полотнах гневных и страстных. Художник станет черпать

сюжеты из легенд далекой древности, но его картины будут волновать

современников, поражая остротой композиции и глубиной философских проблем.

"Тайная вечеря". Больше ста лет отделяют нас от того дня, когда молодой

Ге окончил это полотно. И, глядя сегодня на картину, трудно понять, почему

этот классический по форме, удивительно гармоничный по колориту холст вызвал

такую бурную реакцию разных кругов общества.

Вернемся в далекий 1863 год. Долгожданный Ге, предваряемый молвой,

прославившей картину, приезжает из Флоренции в Санкт-Петербург. Художника и

его холст немедля доставили в академию. Распаковали "Вечерю", натянули на

подрамник. Почтенные профессора и академики не стали ждать утра, приказали

зажечь свечи... Трепетный свет озарил полотно. Все замерли, пораженные.

Живая встала перед ошеломленными мастерами сцена из древней легенды... Будто

зазвучали под гулкими сводами слова: "Один из вас предаст меня".

Совет профессоров академии тут же торжественно присуждает Ге звание

профессора, что по регламенту было выше звания академика.

Картину выставляют в академии, тысячи петербуржцев вереницей проходят

перед холстом, ставшим в считанные дни легендарным. Но все ли было так

гладко? Вот один из отзывов на "Вечерю". Скульптор Рамазанов в "Современной

летописи" писал: "Ге первый из живописцев намеренно отнял у величайшего из

мировых событий его божественность. Художник сумел угодить ходячим

современным идеям и вкусам... он воплотил материализм и нигилизм, проникший

у нас всюду, даже в искусство".

Однако не подобные отзывы определяли успех или неуспех полотна. Картина

была великолепна, это понимали почти все.

Однажды профессор Тон сказал художнику:

- Вы необыкновенно чувствуете живописную правду, силу. Напишите в моей

церкви в Москве святого Александра Невского, возьмите сколько хотите.

- Я не могу писать теперь такую вещь, - возражал Ге, - я занят другим.

Александр Невский для меня дорогой святой, но я его теперь не вижу, у меня

другие задачи.