Пф-ф, наука…

– Хорошо, что сказал. Значит так! Запрещаю. В смысле, можешь кораблем управлять, каким угодно способом, но запрещаю это делать не из ложемента. Если управляешь кораблем – будь добр в этот момент находится у пульта управления.

– Да и правильно, – махнул рукой Леонид, – мало ли что где откажет, а так я смогу сразу же перейти на ручное управления. Тем более, что протокол синергии с Муфа-7, я еще только начал кодить. Сложно там.

– У, какие словечки. Ладно, разбирайся пока с новой игрушкой.

– Есть капитан!

…

Муфа-7 бороздила просторы неопределенности, если у неопределенности вообще есть просторы, а медицинский мирок по-прежнему прозябал в унынии. И не удивительно – пространство, созданное для отбывания срока операции, не могло быть наполнено радостью и весельем. Кто захочет веселиться, когда оказался на операционном столе, условно говоря. Разве что совсем маленькие дети, для которых все новое интересно, а все неизведанное – не пугает, а вызывает возбуждение.

Яркое, нарисованное, солнышко тщетно грело землю, камни и густые кроны деревьев, черепаха брела в бесконечность. Слона уже давно никто не видел, может быть, его вылечили, о другом варианте думать не хотелось. Случайные кролики, шмели, крысы, кошки, крокодилы, собаки… Все они появлялись и исчезали. Ах, да, попугай, который считал себя совой. Он уже вторую неделю прятался в кронах деревьев. Мухоморы же все так же торчали на лужайке. Алые шляпки с белыми пятнами. Упругие, мягкие, бесполезные. Они словно нарочно здесь натыканы, чтобы вызывать ярость, чтобы нестерпимо хотелось их разодрать, раскромсать и разбросать куски по зелени лужайки. Но и это оказывалось бесполезным.

– О чем задумался? – Поджарый старик в голубом халате обратился к лисенку, который в очередной раз о чем-то глубоко задумался. Голос старика был низким и только-только начинал приобретать старческое дребезжание. Учитель, наставник, единственный друг. Друг… Нет, наставник никогда не был лисенку другом. Никто и никогда. Даже этот странный парень, пилот, появился лишь на мгновение.

– Почему бы тебе не принять свой облик? – Предположил наставник. – Уверен, тебе будет проще оперировать консолью в облике человека.

Лисенок отвел взгляд.

– Чарлот, повторите пожалуйста мой вопрос, – не отставал наставник.

– Для нахождения экстремумов данной функции следует использовать закон второго приращения Вайнтца, Учитель, – Лисенок продолжал оставаться задумчивым и отрешенным.

– Что же. Можно пойти и по этому пути. Чарлот, тебя что-то беспокоит? Хочешь, чтобы мы отложили занятие? Тогда в следующий раз придется сделать больше вычислений.

– А зачем все это? Нет, я понимаю, что учиться – это долг каждого ребенка, и Лея гарантирует возможность получения образования для всех… Но зачем?

Долгий вздох наставника привлек внимание лисенка.

– Чарлот, я тебя не узнаю. У тебя великолепные успехи в учебе, ты опережаешь своих сверстников, и я точно знаю, что ты понимаешь важность развития личных компетенций. Взрослая жизнь требует от нас высочайшей квалификации в любом деле. Лее нужны специалисты высочайшего класса. Вот! Общий курс такими темпами у нас закончится уже через год-полтора, и ты сможешь получить профессию! Смею заметить, я буду ходатайствовать, – тут старик смутился на мгновение и поправился, – просить, чтобы тебе дали самую интересную и сложную специальность. Ты справишься даже с программированием квантовых интерфейсов искусственного интеллекта. Или тебе интереснее быть оператором логистических маршрутов?

– Зачем? Зачем Вы мне врете? Я же никогда не выйду из этого… Кто я? А кто Вы? Наставник! Ваши паттерны поведения характерны разным людям. Внешность, голос, текст – все совпадает. А вот манеры, жесты. Два дня назад приходил другой человек. А на той неделе вы были женщиной. Скажите, хотя бы, как Вас зовут!

– Чарлот, зови меня Наставник, или Учитель…

Лисенок зашипел:

– Вы сейчас отвечаете, как бот какой-то. Я Вам про Фому, а Вы мне про Ерему! Зачем мне вообще Вас как-то звать?

Силуэт старика на секунду подернулся, и продолжил тем же голосом:

– Чарли, все хорошо, – осторожная полуулыбка застыла не лице старика, – давай сегодня сделаем небольшой перерыв. Хочешь, мы с тобой поиграем в ассоциации…

– Куда делся прошлый Наставник! – Зарычал лисенок. – Где преподаватель математики? Почему сменился оператор? Сколько может это продолжатся?

– Чарли, это я, все хорошо. Я была… Я был здесь все это время.

– Да, идите вы все к черту! За кого Вы меня держите! Я книжек по психологии прочитал больше, чем вы все вместе взятые! Я же только и могу, что читать книги и ролики смотреть! Сволочи! Мне здесь даже поговорить не с кем! Вы меня только и пускаете, что к комотозникам! Что я вообще такое? Я что, чей-то проект? Чья-то дипломная работа? Почему я никогда не видел своего тела? Где…

Мир снова дернулся, и застыл. Лисенок, Чарлот, Чарли, тот кого иногда называли Шарльем, Чарльзом – и все один и тот же старик. Учитель, Наставник, один и тот-же человек, который себя вел так по-разному каждый раз.