Пф-ф, наука…

– Мужики, да чего вы! Ну, нормальный же парень. Даже чем-то прикольный. Ну не надо. Но что вы…

– Ага, мы уже поняли, что тебе, Чен, такие парни нравятся. А чего это ты к нему так радостно знакомиться побежал.

– Ага, Чен нашел себе подружку.

– Ну че, пудель, зря ты хамил Арату.

Мужики очень медленно подступали к Хиллу, не оставляя путей к отступлению. А бывший полицейский не то, чтобы растерялся, он просто не понимал, что происходит.

– Я приношу свои извинения. – Слегка опешив, но твердо произнес Александр. Он, как представитель власти периодически участвовал в уличных потасовках, вернее, заканчивал их. И прекрасно знал, что лучшая стратегия поведения в них – это подчеркнуто вежливое отрицание, и непременное отстаивание своей позиции. Сейчас он – пассажир, ему нет необходимости заводить знакомства с обслуживающим персоналом, его единственная задача на данный момент – занять свое место, разобрать вещи и ждать объявления ужина. Ему советовали не покидать своей капсулы-ложемента, но это допустим, перебор. Надо будет разыскать тренажерный зал, надо будет переговорить с Билем, надо будет сделать ряд заказов. Все же слишком много вещей осталось на Лее, без которых комфортная жизнь просто невозможна. Да, пусть сразу доставят груз на Марата, там он и заберет вещи: одежду, крема, комплексы витаминов, походные варианты самых необходимых тренажеров.

Хилл вручил свои чемодан одному из мужиков, и заявил:

– Помогите мне, пожалуйста, поднять вещи в капсулу. Да, вот в эту. Боюсь одному мне это будет сложно сделать.

– Брось этот хлам, Пика. – Резко усмехнулся назвавшийся Аратом. – Как думаете, пуделю не помешает новая стрижка? И большой белый бантик! Чен, принеси ка белую ленту, мы сейчас будем приветственный подарок делать.

– Откуда у меня белая лента? – Возмутился Мга-Нга-Чен.

– Да, слышал я, что у твоей братии разные побрякушки, ленточки и оборочки в чести.

– Я тоже хочу ленту! Только не белую, а красную! – Высокий, ломающийся голос заставил всех замереть.

Всем понадобилось не менее десяти секунд, чтобы переварить услышанное, и в воцарившейся тишине можно было расслышать шлепающие неуверенные шаги. Подросток, лет двенадцати, плелся по холлу, оступаясь на ровном месте, порой заплетаясь в собственных ногах, виляя, огибая невидимые препятствия, замирая не мгновения, и продолжая идти, словно плыть.

Белобрысый, щуплый, серокожий, с мешками под глазами, тонкими запястьями и длинными пальцами, обгрызенными ногтями и мягкими плюшевыми тапками. Его грубо обрезанные штаны оканчивались под коленами, а растянутая футболка висела безразмерным балахоном, подчеркивая узость плеч.

– Плакса, ты чего сюда пришел? – Пика не скрывал брезгливости в голосе.

– Репа сказал, что у нас новенький, – мальчишка расцвел в улыбке. Кривые редкие зубы не придавали красоты образу. – Он сказал мне, что он мне понравится. Покажите мне его.

Секундное недоумение в глазах Арата сменилось холодной яростью:

– Вот он, стоит перед тобой.

Мальчишка протянул свою дрожащую руку для приветсвия:

– Меня зовут Плакса… Кажется. Да, Плакса!

Перебарывая внезапное отвращение Александр протянул руку в ответ:

– Александр Хилл, к твоим услугам.

Сдавленный смешок ребенка заставил его поежиться.

– У тебя есть новые игрушки? Или конфеты? Я люблю конфеты! Особенно красные. Игрушки. Дай мне конфету, приятель! Как тебя зовут?

– Хилл, меня зовут Хилл. – Механически пробубнил Александр. – У меня нет игрушек. И конфет тоже нет. Извини.

– А Репа сказал, что ты прикольный. – Обиделся мальчишка.

Тогда экс-полицейский ошалело открыл свой чемодан. Он не знал, не помнил, что в него упаковал. Но тут были одни тряпки. Рубашки, штаны, футболки, даже фуражка с эмблемой Леи. Может быть подарить мальчишке эту фуражку? Но зачем? Что это за зомби ходячее? Зачем ЭТО на корабле? Чей-то сын? Но, почему он так… (говорить «плохо» не хотелось, вбитые в подсознание принципы терпимости и этикета заставляли даже в мыслях искать синонимы, не столь однозначные, обтекаемые формулировки) Почему он так странно выглядит? Так сумрачно?

– У меня есть сувенир с моей родной планеты, вот эта фуражка с нашим гербом. – Неуверенно и сконфуженно предложил Хилл, но увидя непонимание в глазах мальчишки добавил, – шапка с картинкой. Это с Лей. Очень красивая планета.

Плакса неуверенно взял подарок, покрутил, и видимо после титанических умственных усилий, решил водрузить ее на голову. Естественно, она оказалась велика. Козырек смотрел влево, а глаза не закрыло только потому, что фуражка повисла на ушах.

Хилл медленно, словно обращаясь со зверем, протянул руку к голове мальчишки, подтянуть ремешки, чтобы подогнать фуражку по размеру – дело одной секунды. Держа за козырек, повернул его так, чтобы он был направлен вперед. Но ему не понравилось дело рук его, головной убор все же сидел слишком неряшливо, поэтому он легко сорвал его с головы и ошарашенно увидел, как в мутных голубых глазах Плаксы появляются слезы. Почему? Как так? С чего бы это? Но стоило водрузить шапку обратно на макушку так, на лице ребенка засияла светлейшая и блаженнейшая улыбка.