ПГТ

А потом конфеты и печенье нам раздавали помянуть покойника. Потому я наверно крепким вырос что питание было хорошим.

Я по кладбищу иногда гуляю. Люблю там бывать. Вся боль уже мхом покрылась поросла травой и в землю впиталась. Все стерто. Немногие могилы еще посещают люди. Остальные как дикий сад заросли. Из травы торчат камни на них буквы и цифры. Но никому это уже не интересно кроме птиц да жуков. И меня. Местные алкоголики сидят пьют какую-то дрянь да пацаны курят от родителей прячутся. Тихо.

Вот грустные вещи какие вспомнил Соничка ну все больше не буду. Не надо грустить.

Твой всегда Федя П."

"Молодец Федор Иванович, – похвалил я мысленно. – Настроил меня на нужную волну. Нагнал тоски".

Я посмотрел на часы и понял, что опять опаздываю. Вечно я куда-то опаздываю. Бегом собрался, на ходу впихнул в себя два банана и пулей вылетел со двора.

***

Я ждал Виолетту Геннадьевну возле перекрестка с кольцевым движением. В центре кольца на постаменте было установлено огромное белое яйцо. Первым делом оно ассоциировалось с логотипом известной сотовой компанией, но монумент был явно древнее, чем та фирма, да и мобильная связь вообще. И правда – памятник Яйцу. Кому рассказать, не поверят.

Интересно, что он символизирует? Может, монумент должен напоминать водителям, что они не купили яиц и дома их ждет скандал с супругой? Или эти водители, завидев памятник, обязаны прочесть нотацию своим чадам о том, что, мол, яйца курицу не учат? Много смыслов виделось мне в этой композиции. Близость необычного монумента к кладбищу тоже наводила на размышления. А может, это намек мне? Новая жизнь, мол, впереди. Только какая, вот в чем вопрос.

Место для свидания, конечно, не самое подобающее. Но у нас, собственно, и не свидание, а… А что у нас? Бизнес-переговоры? Встреча одноклассников? Ситуация, конечно, двусмысленная. Хотя, в целом, понятная. Но второе романтическое приключение за такую короткую поездку – это слишком. Надо держать себя в руках.

Хорошо, хоть днем идем, а не ночью. Я представил себе, как бегу по ночному кладбищу, визжа от ужаса: "МЧС! Вызываю МЧС! Спасите-помогите! Вурдалаки жизни лишают!". Сзади меня преследует стайка местных привидений. Сбоку, демонически хохоча, летит на метле Виолетта Геннадьевна. Нет, не на метле, а на учительской указке. Лазерной. И кричит: "Приведите его ко мне! Это он не сдал учебник по географии за седьмой класс". Ужас, конечно. Тем более, учебник я действительно не сдал, и оправдаться было бы нечем.

Тут я вздрогнул от прикосновения к рукаву.

– Здравствуйте, – сказала Виолетта.

Сегодня ее наряд был значительно более легкомысленным, чем вчера, в школе. Но в рамках приличий. Она почему-то улыбалась. Улыбалась… как это называется? "Влекуще" что ли? Пусть будет так. Она улыбалась влекуще.

– Здравствуйте, Виолетта Геннадьевна.

"Сейчас, по закону жанра она должна сказать: "Можно просто Вита", – подумал я. – И загадочно посмотреть мне прямо в глаза".

Но она сказала:

– Пошли?

И, не дожидаясь ответа, двинулась ко входу.

На кладбищенской стене красовалось объявление, любовно отрисованное красной краской. Крупно, по трафарету было написано: "Мусор не бросать". Ниже – приписка, сделанная уже от руки: "Сволочи, не бросайте мусор!". И еще ниже, криво, явно в сердцах, было добавлено: "Суки, поймаю с мусором, руки поотрываю!"

Под объявлением, естественно валялись пакеты и бутылки. Я представил, как на обратной дороге мы находим поверх этой груды пару оторванных рук, и мне стало хорошо и спокойно.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Мечта сапера

По моим наблюдениям, мы были здесь единственными посетителями, кто интересовался табличками на надгробиях.

Меня удивило, что Виолетта чувствовала себя здесь как дома. Бывала тут, видимо, не раз.

– Вот, вот, посмотрите! – вдруг воскликнула она, указывая на одно из надгробий.

– Что там? – живо завертел головой я. Неужели удача? Неужели нашла моих Бужениных?

– Это же Евдокия Михайловна! Она проработала в школе 50 лет.

Ценная информация, спасибо. Особенно актуальная для меня в эту минуту.

– Бывает, – вслух отреагировал я.

– Да она весь поселок выучила, несколько поколений! – загорячилась моя спутница, как будто я сказал про ее кумира что-то нелицеприятное.

– Ага, – вдруг разозлился я, – только из этих поколений почему-то ни одного человека не нашлось, чтобы на могилке лопухи повыдергать!

Она смутилась.