ПГТ

Федя Плойкин… Ежкин кот! Я поймал себя на том, что даже мысленно выражаюсь, как коренной разуменец, дитя природы. Вот так вот выражаюсь – ежкин кот! Это же он, Федор Иванович. Его письма я всю дорог читал. И это он… Нет, это ж бразильский сериал какой-то. "Просто Мария". "Санта-Барбара" производства студии "Мосфильм".

– Клавдия Семеновна, скажите, а сыночка-то Софьиного как звали?

– Погоди… Как бишь его? Так Колькой же ж нарекли! Точно, Колькой.

Николай Чувичкин. Сын Федора Плойкина. Обалдеть. И что я теперь, скажите мне на милость, должен своему ненаглядному олигарху докладывать?

– А где сейчас Федор Плойкин?

– Да давно его не видала. Он в Белгороде ноныча живет. Раньше порой поддатый, нет-нет, да и наезжал сюда к дружкам, приходил со мной побалакать. А теперь-то ему и приезжать не к кому. Все поперемерли. Кто с водки, кто от рака, будь он неладен.

– А где в Белгороде Плойкин живет? У кого мне адрес узнать?

– А что там узнавать-та? Улица Нежная, шисдисят девять. Такой адрес. Дом от тетки ему достался. Старый такой дом, в Жилой слободе. Люся одинокая была, в Феденьке души не чаяла, все на него записала. А мы с ней-то дружили, я в гости ездила, адресок помню.

Хорошая была женщина, да заболела навеки и преставилась. Ее у нас и схоронили, возле мамы. А Федор как ухаживать за ней переехал, так и остался жить. Как-то приехала я к Люсе в гости, она уже болела сильно. К дому подхожу, Федьку встречаю. Бежит с сумкой. Куда, говорю, торописся? Он мне: живность, мол, надоть кормить. Кого там завел, интересуюсь? Да теть Люсю, кого же еще, отвечает. Люди поросят да курей держат, а у меня вон како хозяйство. Шутник. Но пить сильно начал. Эх, жаль он на Софушке не женился. А так пропал мужик, как не было.

Я поднялся.

– Спасибо вам, Клавдия Семеновна, вы мне очень помогли. С вашей памятью вам книжки писать надо.

– А неграмотная я – книжки писать. За пензию только научилась подпись ставить, да и то глаза не видять.

– Пойду, я. Спасибо вам.

– Ну, ты, милок, заходи. Чайку с брусничкой попьем.

– Зайду, – соврал я и вышел со двора с маленьким пряничным зеленым домиком.

***

Вернувшись домой, я увидел, что меня ждут. Виолетта Геннадьевна собственной персоной. Я вспомнил про двадцать обещанных встреч, про неслучившийся поцелуй, и мне стало неловко.

Учительница подошла ко мне вплотную, строго посмотрела в глаза. Мне захотелось начать оправдываться: мол, учил, случайно только не доучил.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Вы опять хотите прогуляться по кладбищу? – спросил я.

– У вас довольно однообразная программа, – спокойно ответила Вита, – и странный выбор мест для прогулок.

Я почувствовал себя клоуном, за десять минут выступления не увидевшим ни одной улыбки на лицах зрителей. Ну, я не золотой рубль, чтобы всех радовать. И у меня все плохо. Миссия провалена, хоть и профессионально. И вообще, я уезжаю. Гастроли кончились, аплодисментов не нужно.

– Олег, простите, у меня не так много времени, – продолжила Виолетта. – Я, собственно, по делу. Для вас есть информация. Про Сергея Петровича Буженина.

Я сделал правильное, соответствующее моменту, лицо. Она же не знает, что мне Сергей Петрович уже не особо интересен.

– Смотрите, – она достала несколько листов. – Мой приятель из Франции прислал ссылку на мемуары некоего политического деятеля. Участник белого движения и все такое. Так вот, там подробно описано его знакомство с Сергеем Бужениным, который эмигрировал во Францию в 1918 году. Этот мемуарист с ним сотрудничал, они создали какое-то общество по взаимодействию с советской Россией.

– Странно, обычно общества по борьбе с большевизмом создавались, а тут…

– Всякие были. Так вот, Сергей Петрович скончался в 1921 году. Скоропостижно. Острый перитонит. В мемуарах описаны похороны. В общем, все, что вас интересует – тут, на листочках.

Информация Виолетты забивала последний гвоздь в крышку гроба дворянского происхождения олигарха Чувичкина. Вы – потомок кожевенников, дорогой Николай. Так вам и скажу. И посмотрю, как вы заплачете. Или даже гаркну: "А ну цыц, холоп!" Хотя, не буду гаркать, конечно. Я же не зверь.

– Вам это не интересно? – спросила Вита, про которую, увлеченный своими размышлениями, я и забыл.

– Виолетта, миленькая, интересно, очень интересно! Я уже потерял всякую надежду, и тут приходите вы. Мне хочется вас расцеловать, и только воспитание питерского сноба не позволяет этого сделать.

Она грустно улыбнулась. Потом сунула мне в руку листочки, развернулась и вышла в калитку.

– Не обижайся, но выглядишь ты, как идиот, – прокомментировал невесть откуда взявшийся Дима.

– А я и есть идиот, – уныло ответил я.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

Царь Соломон и торцовочная пила

До комнаты я не дошел. Уселся в беседке и, как говорится, погрузился в глубокие, продолжительные раздумья. Тяжко мне было.

Что теперь делать? Португалия моя плакала, с этим я уже смирился. Но как поступить с неожиданно обретенным папашей-Плойкиным? Могу ли я, вот так, запросто, изменить судьбы двух людей? "Трудно быть богом". Да, действительно, трудно.