ПГТ

– Хочу провести один эксперимент, – вслух пояснил я.

– Хорошо, – сказал он и достал из кармана спецовки достаточно засаленную брошюрку.

– Откуда она у тебя? – спросил я, удивляясь больше не самому наличию книжки, а ее зачитанности. Ведь действительно читает!

– Да была у меня одна… ситуация. Пошел к отцу Виталию, он дал. На, говорит, там все написано.

– Ну и как, помогло?

– В целом – да, – Дима открыл брошюру, явно не желая вдаваться в подробности. – Ну, в чем суть эксперимента?

– Страница три, строка семнадцать, – и я кивком указал на книгу.

– "Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно", – прочитал мастер.

– Что, там правда такое написано? – не поверил я, потянувшись к книге.

– Правда, – ответил он.

Да, правда, написано было именно так.

"Интересная какая книга, – подумал я, – надо будет потом почитать подробнее".

– Это не совсем подходит. Давай еще раз. Страница шесть, строка восемь.

– "Кто говорит то, что знает, тот говорит правду; а у свидетеля ложного – обман."

– А дальше?

– "Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых – врачует. Уста правдивые вечно пребывают, а лживый язык – только на мгновение".

– Спасибо, – сказал я. – Хватит.

– Помогло? – спросил Дима.

– Не знаю, – честно ответил я. – Там поглядим.

Посидели, помолчали.

– Уезжаю я завтра, – промолвил я наконец. – Пора и честь знать.

– Жалко, – сказал Дмитрий. – Я к тебе привык. А то, когда клиентов нет, и поговорить не с кем.

– Скажи, а вот если бы у тебя была возможность купить любой инструмент, ты что купил бы?

– Торцовочную пилу, – не задумываясь ответил ключных дел мастер.

"Вот что значит – иметь ясную жизненную цель, – подумал я, – с такой и умирать не страшно".

– Последний вопрос. У тебя в ЗАГСе местном кто-то есть?

– Вообще не вопрос. Сватья. Сейчас позвоню.

Дальше я крутился в темпе вальса. Забежал к Диминой сватье, сделал копии документов на Сергея Петровича Буженина (они нашлись удивительно легко) и рванул в Белгород. У меня было часа два до закрытия магазинов.

***

До Белгорода и обратно я доехал на такси. Позволил себе такую роскошь. Времени мало, а коробок много. Мастер уже ушел домой, и это оказалось мне на руку: сюрприз останется сюрпризом.

Вытащил коробки, собрал сумку, чтобы с утра не возиться, и лег спать.

И приснилась мне река. Я сижу на берегу и ловлю ершей, хотя рыбалкой никогда не увлекался. Ерши крупные, колючие. И подходит ко мне царь Соломон. Конечно, а кто же еще? Мы же сегодня о нем говорили, вот он и пришел. Во сне мозг отдает дневные впечатления, это любой психоаналитик точно знает.

– Ну, что, – спрашивает царь, – клюет?

– Да помаленьку, – отвечаю и киваю на ведро с ершами.

– И что делать с ними собираешься?

– Да обратно отпущу. Колючие они. Как торцовочная пила.

– Правильно, – говорит царь и выплескивает ершей в реку.

– Я сам хотел, – обижаюсь я.

– Сам – с усам, – молвит царь и дает мне под зад пинка.

Я падаю в реку, к ершам. Но не тону. Плыву, раскинув руки. Мне хорошо, спокойно.

***

Утром прощались с Димой.

– Ты ведь денег за проживание с меня все равно не возьмешь? – на всякий случай уточнил я.

Он отрицательно покачал головой.

– Ну, тогда пошли, – и я решительно направился к домику, где прожил эту, такую странную и непохожую на другие, неделю моей жизни.

– Это – супруге, – я показал на коробки с большим телевизором и скороваркой. И тут же замахал руками, не давая Диме начать долгие и нудные возражения. – А это тебе, – указал я на третью. – И не вздумай начинать китайские церемонии "ах, нет, мы не можем это принять". Я специально покупал габаритные вещи, чтобы мне гарантированно было их не увезти.

– Ты лишаешь меня мечты, – сказал мастер, нежно глядя на коробку. – Но я тебя прощаю. Потому что у меня богатая фантазия. Мечту я себе еще одну придумаю.

Он с трудом оторвал взгляд от предмета вожделения, превозмогая желание прямо сейчас опробовать инструмент, и воззрился на меня.

– Ты приезжай, – сказал он, протягивая руку, точно зная, что я пообещаю, и точно также зная, что слова своего не сдержу.

– Приеду, – я пожал ему руку. Хотел добавить: "обязательно", но не стал. Не нужно увеличивать количество мелкой неправды в этом мире.

Взял сумку и вышел. В ближайших дворах залаяли большие тупорылые собаки. Не злобно, а так – прощаясь.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Хмырь из Белэнерго

Дом Федора Ивановича Плойкина стоял на самом краю Жилой слободы, вошедшей в черту Белгорода еще до Революции. Земля здесь была, по здешним меркам, золотой. Вокруг шло активное строительство, частный сектор выдавливался всеми правдами и неправдами, но еще держался. То тут, то там виднелись домишки местных команчей. Их резервации.