[email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)

— Надейтесь! — оскалился Давид и протянул ему заранее заготовленную электронную страницу с бегущими строками текста. Непривычный готический шрифт выглядел полной абракадаброй, к тому же звуковое сопровождение шло на немецком языке.

Портативный переводчик отреагировал быстрее Фила и загундосил вслед за оригиналом:

Вы вновь со мной, туманные виденья,

Мне в юности мелькнувшие давно…

Вас удержу ль во власти вдохновенья?

Былым ли снам явиться вновь дано?

Из сумрака, из тьмы полузабвенья

Восстали вы… О, будь, что суждено!..

— Какой же это контракт? Это ведь из «Фауста»? — воскликнул Фил, обрадовавшись собственной сообразительности.

— Приятно иметь дело с образованным человеком! — взглянул на экран Давид. — Извините, страницы перепутал. Люблю почитывать классику в редкие свободные минуты. — Он отыскал необходимый файл с документами и вновь протянул страницу Филу. — Хотя, по моему мнению, лучшего типового контракта никто после Гёте и не составил.

— Подписываться кровью, разумеется? — вежливо поинтересовался Филимон, с трудом постигая смысл заумных юридических выкрутасов документа. Где-то в организме, как принято говорить «в его душе», азартно сражались два противоречивых чувства: с одной стороны поддавал жару дух авантюры, с другой — била по нервным окончаниям колючая изморозь неизвестности.

— Вот, возьмите, а то неудобно копытом перо держать, — отпарировал Давид и протянул Филу лазерную ручку. — Пользоваться умеете?

Филимон пожал плечами и, направив конус лазерного пера на нижнюю часть страницы, уверенно вывел: «Phil».

Ему показалось.

Ему показалось, что дорожка слишком мягкая и по ней совершенно невозможно идти — мешала высокая трава, до пуза, и длинная, до пят, белая рубашка. Мама стояла в нескольких шагах от него и делала призывные жесты рукой:

— Филя, Филька, иди ко мне.

Собственно говоря, и мама выглядела сегодня странно, но времени на обдумывание у него не было — мама звала к себе! Карапуз сделал шажок — другой и побежал, быстро перебирая пухлыми ножками. Оставалось преодолеть какие-то жалкие сантиметры, но в этот миг поляна взбрыкнулась и мягко въехала ему прямо в лицо. Он ничуть не испугался, а перекатившись с живота на бок, только крякнул и попытался вновь встать на ноги. Невольно опустив глаза вниз, мальчуган увидел, что белоснежный подол рубашки покрыт алыми пятнами. и тут заорал благим матом!

Он почувствовал прикосновение маминой руки и услышал ее голос:

— Ух, ты, медведь. Всю землянику потоптал.

И еще один голос. И тоже женский:

— Про землянику повторите пожалуйста!

Фил открыл глаза и увидел темноглазую брюнетку, склонившуюся над клавиатурой компьютера.

— Но это был не я, — пробормотал Филимон и осознал себя сидящим на том же самом стуле, всё в той же комнате.

— Естественно, не вы. Но только вы можете слышать его и видеть. Прошу вас только — говорите разборчивее! Так что он там натворил с земляникой?

— Потоптал, — машинально ответил Фил, окончательно возвращаясь в реальность. — Послушайте! Судя по всему, вы отшибете мне мозги в ближайшее время, а я не успел сделать две важных вещи — спросить, как вас зовут, и сделать вам предложение!

— А так даже интереснее! — рассмеялась девушка и отстучала нечто на клавиатуре компьютера. — Познакомимся в свадебном путешествии!

Она протянула Филу банку с таблетками золотистого цвета и строго предупредила:

— До особых распоряжений принимать по одной в день!

Фил послушно проглотил сладковатую пилюлю.

— А сейчас берите ваш паспорт с визой, билет и отправляйтесь в аэропорт. Рейс на Киев через два часа.

— Как? Сегодня? — оторопело переспросил Фил. — Но я должен вернуться в Нью-Йорк, завершить кое-какие дела, собрать вещи и документы.

— Я же говорю — вот ваши документы, а вещи уже в аэропорту! — девушка протянула Филу ворох бумаг и сердито стрельнула глазами:

— И никаких импровизаций, Филимон!

Глава вторая. БОРТ 1313

Вещи действительно оказались в аэропорту.

Вежливый клерк вручил Филу чемоданы прямо у регистрационной стойки компании «Chinese America». Рейс стартовал в Нью-Йорке, где в салон бизнес класса усаживались «новые американцы», а белую эмигрантскую шушваль подсаживали в салон попроще уже здесь, в Торонто.

Отъезжающие томились в осточертевшей очереди к таможенным коридорам, выставив перед собой тележки, гружённые огромными баулами, коробками и чемоданами. Вокруг горы вещей толпились родственники и друзья — благо, в Канаде можно было провожать эмигрантов, не опасаясь полицейских провокаций. Однако выражение лиц у всех было настороженным и тревожным.

Так ведь и ехали не в отпуск.

Таможня в Торонто зверствовала не хуже нью-йоркской. Особое удовольствие доставляло цепным сторожам отобрать толстый и тяжелый чемодан какой-либо пожилой четы и распаковать его полностью. В результате находилась «серьезная контрабанда»: серебряная ложечка, которую и везли-то с собой только потому, что кормили с этой ложечки внуков и внучек, либо медаль прадедушки, павшего во Вьетнаме, а то еще, не дай Бог, коллекция бейсбольных карточек, собранная в безоблачном американском детстве.