Пьяная стерлядь

Нет, Света не была стервой. Она видела, что Сашуля искренне любит Макса, смотрит на него снизу вверх мокрыми, постными глазенками, в которых светятся восхищение и уважение. Она идет туда, куда он скажет, делает то, что он скажет. Этот мужчина для нее — всё, целый мир. Макс, который всегда был достаточно тщеславным, от Светы такого взгляда не дождался бы никогда. Она всегда сама решала, что ей делать, и ставила Макса в известность. И то не всегда. Его мнение ее совершенно не интересовало. Сашуля же и шагу не может ступить без его одобрения. Девчонка, как не могла не отметить Света, была доброй, хоть и простоватой. Ей нравилось общаться с Анькой, и Света чувствовала — дочь никто там не обидит, не обделит. Эта самая тетя Оля подкладывала на тарелку Аньке еду и кружила над ней, как курица-наседка. И то, что Сашуля решила рожать ребенка, тоже было понятно — дитя от любимого мужчины. Забеременела, значит, он скорее разведется и снова женится. А даже если не женится, то ребенка все равно признает и содержать будет.

Света дала себе слово больше на дачу не ездить, хоть ее и тянуло туда. Она хотела посмотреть за забор, следить за тем, что там происходит. Какое-то мазохистское влечение. Чтобы занять себя на выходных, она согласилась на гости — подруга давно звала, но у Светы не было никакого желания вести бессмысленные разговоры с малознакомыми людьми. Но подруга — дама с обширными связями и интересами — настояла, и Света пришла.

Там, в гостях, она и встретила Артура. Подруга называла его «Артурчик, дорогой».

Когда «Артурчик, дорогой» подсел к Свете, она посмотрела на него без интереса. Как мужчина он ее не привлек — не ее тип. Артур носил густую бороду, усы и длинные волосы. «Заросший какой-то», — подумала брезгливо Света. Он сделал ей дежурный комплимент, которому она не поверила. Подлил вина, положил на тарелку сыр и виноградину. Света интереса не проявила. Артур вежливо откланялся и ушел к хозяйке дома. Он что-то шептал ей на ухо, она смеялась. «Пустозвон. Еще один престарелый ловелас», — подумала Света. Артур, судя по виду, был младше ее, но ненамного. Хотя она могла и ошибаться — мужчина и в тридцать может выглядеть на сорок. Света еще некоторое время поразмышляла на тему возраста, который все сложнее становится определить как у мужчин, так и у женщин, и, расцеловавшись с подругой, уехала домой.

На следующие выходные подруга опять проявилась и с энтузиазмом зазывала в гости — обещала прекрасное общество. Света отнекивалась.

— Ну чего ты? — вдруг по-простому спросила подруга, выйдя из роли светской дамы.

— Сашуля родила мальчика, — ответила Света. — Анька позвонила и верещала в трубку от восторга. Она называла его братом.

— Ну, он ей и есть брат. Единокровный. А чего ты ждала?

— Не знаю. Ничего не ждала. Просто на душе пакостно. И туда я не могу поехать. Не выдержу.

— Приезжай. Поговори с людьми. Хотя бы сделай вид, что тебе интересно.

— Ладно. Уговорила.

Света поехала в гости с твердым намерением делать вид, что ей интересно. У подруги опять собралась довольно разношерстная компания, и Света не переставала удивляться, кого только подруга не пускает в дом. Был там и Артур. Он помогал хозяйке дома с бокалами и тарелками, мило общался с хозяином, за столом был душой компании, ухаживал за довольно неприятной дамой, которая сидела справа от него. Света продолжала испытывать к нему неприязнь, хотя отметила, что Артур довольно остроумен, вежлив, воспитан, начитан. «Прямо-таки Милый друг, — опять подумала Света, вспомнив Мопассана, — только постаревший. Двадцать лет спустя». Впрочем, шутки Артура были не всегда добрыми, скорее, саркастичными и даже злыми. Он видел недостатки и умело их высмеивал. С юмором, в цель, но как-то недобро, что Свету покоробило. Так, когда обсуждались работы известного художника, уже пожилого человека, исписавшегося и изработавшегося, Артур начал рассказывать скабрезные истории про последнюю жену этого художника, даму, ничего не смыслящую в искусстве, вывезенную из провинции, дурно, хотя и дорого одетую, которая истрепала всем нервы, когда курировала выставку. Все смеялись, дружно согласившись, что предыдущая жена художника хотя бы имела образование и манеры. Свете стало жаль эту жену.

— Кто он? — не удержавшись, спросила подругу Света.

— Артурчик? Он курирует выставки. Был очень талантливым художником. Сейчас не пишет, занимается организацией. Правда, он прелесть?

— Не знаю. По-моему, он злой.

— Перестань. Он прекрасный собеседник. Артурчик, дорогой, иди сюда! — позвала его подруга. — Светлана говорит, что вы злой!

Артур подошел, театрально поклонился Свете. Хозяйка дома испарилась.

— Вы знаете, чем меня привлекли? Еще тогда, на прошлой неделе? — Артур подлил Свете в бокал вина.

— И чем же? — хмыкнула Света, совершенно не расположенная к кокетству.

— У вас взгляд такой… василисковый…