Пьяная утка

— Ты просто устала. — Это были первые слова Тома, что он произнес за последние полчаса. Уложив меня на диван, он сидел рядом на полу, перебирая мои волосы, вглядываясь в лицо. — Это нервный срыв. Так бывает, уж я-то знаю. Мы сходим к психологу. Обязательно сходим. Вместе. И все снова будет хорошо.

— Обещаешь? — Губы еле шевелились, накатившая слабость заставляла закрыть глаза.

— Обещаю, — услышала я, прежде чем провалилась в сон.

Конечно, к психологу мы так и не пошли. Наутро от вчерашней ссоры остался неприятный осадок, уверена, не у меня одной, но мы старательно избегали говорить на эту тему, делая вид, что все замечательно. Но так не было. Не было больше ощущения безграничного счастья, не было желания улыбаться без причины. Внутри словно разрасталась огромная черная дыра, засасывая в себя все хорошее, что меня окружало. Я смотрела на Тома, сидевшего рядом на диване, и все пыталась понять, где именно и что пошло не так. Вспоминала прежние отношения. Все, включая заканчивающиеся на третьем свидании, и не могла понять, что со мной происходит.

Просто ты очень боишься его потерять, Дженни. Так сильно боишься, что внутри все холодеет, стоит об этом подумать.

Это стало навязчивой идеей. Паранойей, превращающей меня в сумасшедшую стерву. Мне не хотелось им делиться ни с кем. И если еще месяц назад это было просто милой ревностью, то теперь постепенно превращалось в одержимость, занимавшую все мысли, все свободное время.

— Если мы когда-нибудь расстанемся, я умру, — заявила я как-то ночью, прижимая его к себе.

— Не надейся, что я тебя отпущу, — с тихим смехом ответил Том, даже не думая принимать мои слова всерьез. Я же была серьезна, как никогда. Потому что жизни, другой жизни, в которой его вдруг не станет, для меня не существовало.

— Ты меня любишь? — Привстав на локте, я пыталась разглядеть его лицо в темноте. Он все еще улыбался, мягко и легко. «В его жизни всегда все было легко», — с внезапной злостью подумалось вдруг. Испугавшись собственных мыслей, я нырнула под его руку, утыкаясь в плечо носом.

— Ты в этом сомневаешься? — тихо-тихо спросил он.

— Единственное, в чем я сомневаюсь, — в собственном душевном равновесии, — нервно фыркнула я, пытаясь заставить себя перевести все в шутку.

Глава двадцать седьмая

Я постоянно мерзла. Этот декабрь определенно оказался самым холодным на моей памяти. С неба то и дело срывались редкие снежинки, тая по пути на землю. Город оделся в зеленое и золотое, а из окон и витрин то и дело выглядывали добродушные старички в красных шубах. Все вокруг готовилось к празднику, а мне было холодно.

Подув на ледяные руки, я отложила книгу и посмотрела в окно. Холодно. Как внутри, так и снаружи. И отогреться не получается, как ни старайся. В камине вспыхнуло полено, рассыпаясь на тысячи мелких искр, — моя прихоть, которой Том потакал. Раньше камин никогда не разжигали. Странные люди. Зачем заводить его, если не собираешься пользоваться? Поплотнее закутавшись в шаль, я подвинулась поближе, протягивая руки к огню. Черт, почему так холодно?!

— Да, да! Я помню! Никакого черного галстука*. Конечно, Агнесс, может, хватит напоминать об этом каждые пять минут?

Том вошел в комнату, улыбнулся мне и сел на диван рядом.

— Да, конечно, на двоих. Странный вопрос. Да. От тебя-то уж точно. Хорошо. Хорошо. Хорошо! До встречи.

— Она боится, что ты пропустишь церемонию? — С готовностью юркнув под поднятую руку, я уютно устроилась на его груди, запуская руки под свитер. Он вздрогнул и тут же накрыл мои ладони своими поверх ткани.

— Переживает, что я вдруг забуду про дресс-код и приду в смокинге, — отмахнулся Том, вытягивая ноги к огню.

— Интересно, с чего бы это? — задумчиво пробормотала я, хитро поглядывая на него снизу вверх. На прошлом вечере, посвященном благотворительной кампании, мы, по мнению Агнесс, выглядели слишком неофициально. Действительно, рубашка, свитер и брюки явно не вписывались в общий стиль мероприятия, а мое безразмерное платье и ботинки и вовсе вызвали массу критики. Можно было, конечно, признаться, что мы забыли и приехали в последний момент, и то, потому что Том был одним из главных действующих лиц. Но это слишком резко отдавало пренебрежением. Пришлось списать все на необходимость пребывать в образе перед новым проектом. Да, кто-то не бреется месяцами, а кто-то просто не надевает костюм.

На этот раз ошибки быть не могло. Вечер, посвященный итогам театрального года, выбор интернет-пользователей, эдакое превью перед Лоуренсом Оливье, открывал сезон лондонских наградных церемоний, подводящих итоги. Еще несколько подобных мероприятий, и следующие уже «Золотой глобус» и BAFТА в новом году. Можно будет отдохнуть и расслабиться на рождественские каникулы. По поводу которых, кстати, у нас все чаще возникали ссоры.