Пианино

I could see by the broken corrals that no one lived there."	По сломанным изгородям было видно, что там, никто не живет,
"That's where this music proposition started," said Kinney.	- Вот там-то и началась эта музыкальная история,- сказал Кинни.
"I don't mind telling you about it while we smoke.	- Что ж, пока мы курим, я не прочь рассказать вам ее.
That's where old Cal Adams lived.	Как раз там жил старый Кэл Адамс.
He had about eight hundred graded merinos and a daughter that was solid silk and as handsome as a new stake-rope on a thirty-dollar pony.	У него было около восьмисот мериносов улучшенной породы и дочка - чистый шелк и красива, как новая уздечка на тридцатидолларовой лошади.
And I don't mind telling you that I was guilty in the second degree of hanging around old Cal's ranch all the time I could spare away from lambing and shearing.	И само собой разумеется, я был виновен, хотя и заслуживал снисхождения, в том, что торчал у ранчо старого Кэла все время, какое удавалось урвать от стрижки Овец и ухода за ягнятами.
Miss Marilla was her name; and I had figured it out by the rule of two that she was destined to become the chatelaine and lady superior of Rancho Lomito, belonging to R.	Звали ее мисс Марилла. И я высчитал по двойному правилу арифметики, что ей суждено стать хозяйкой и владычицей ранчо Ломито, принадлежащего Р.
Kinney, Esq., where you are now a welcome and honoured guest.	Кинни, эсквайру, где вы сейчас находитесь как желанный и почетный гость.
"I will say that old Cal wasn't distinguished as a sheepman.	Надо вам сказать, что старый Кэл ничем не выделялся как овцевод.
He was a little, old stoop-shouldered hombre about as big as a gun scabbard, with scraggy white whiskers, and condemned to the continuous use of language.	Это был маленький, сутуловатый hombre[1], ростом с ружейный футляр, с жидкой седой бороденкой и страшно болтливый.
Old Cal was so obscure in his chosen profession that he wasn't even hated by the cowmen.	Старый Кэл был до того незначителен в выбранной им профессии, что даже скотопромышленники не питали к нему ненависти.
And when a sheepman don't get eminent enough to acquire the hostility of the cattlemen, he is mighty apt to die unwept and considerably unsung.	А уж если овцевод не способен выдвинутся настолько, чтобы заслужить враждебность скотоводов, он имеет все шансы умереть неоплаканным и почти что неотпетым.
"But that Marilla girl was a benefit to the eye. And she was the most elegant kind of a housekeeper.	Но его Марилла была сущей отрадой для глаз, и хозяйка она была хоть куда.
I was the nearest neighbour, and I used to ride over to the Double-Elm anywhere from nine to sixteen times a week with fresh butter or a quarter of venison or a sample of new sheep-dip just as a frivolous excuse to see Marilla.	Я был их ближайшим соседом и наезжал, бывало, в "Два Вяза" от девяти до шестнадцати раз в неделю то со свежим маслом, то с оленьим окороком, то с новым раствором для мытья овец, лишь бы был хоть пустяковый предлог повидать Мариллу.
Marilla and me got to be extensively inveigled with each other, and I was pretty sure I was going to get my rope around her neck and lead her over to the Lomito.	Мы с ней крепко увлеклись друг другом, и я был совершенно уверен, что заарканю ее и приведу в Ломито.