Пианисты

Мать отрешенно стояла в арке гостиной. Она так и не спросила, что с ним произошло на острове. И он не сказал ни слова. По ее лицу иногда пробегала какая-то тень, будто она хотела чем-то поделиться. Но это быстро исчезало, и между ними вновь нарастала стена молчания. Самый дорогой и близкий человек, она ни в чем его не упрекнула, не выказала разочарования. Все было ровно и сдержанно, почти как раньше… Но только по-другому. Тот теплый негасимый материнский огонек, который он всегда ощущал, который светился, согревал, берег, теперь зачах и умер.

Одиночество навалилось сразу и тяжело. Одиночество и безграничная тоска.

Андрей уже не помнил, что они сказали друг другу напоследок. Он выкатил чемодан и захлопнул дверь.

Через пару недель решил навестить мать и заодно забрать кое-что из забытых вещей. Такси медленно пробиралось по зимним нечищеным переулкам. За последним поворотом к родительскому дому он из машины увидел вдалеке мать и Жанну Аркадьевну. Мама Машеньки дергала решетку подворотни, жала на кнопки звонков и что-то кому-то кричала. Мать стояла рядом, обреченно опустив голову.

Андрей резко схватил телефон с дивана, сунул его в карман брюк и быстрым шагом направился к выходу.

* * *

– И не забудьте, публика ждет вас!

С этими словами Линц закрыл за собой массивную дверь артистической. Олег остался один в оглушающей тишине. Здесь подумали о звукоизоляции и комфорте музыкантов. Но сейчас это было даже слишком.

Олег подошел к высокому чистому окну, сдвинул бронзовый винтажный шпингалет и распахнул створку. Апрельская свежесть ворвалась в комнату вместе со звонким лязгом трамвая, удалявшегося по Рингу.

Все же повезло ему с Линцем, хотя Олег временами и ворчал на этого занудного немца. Но надо признать, аванс он выплатил заранее и щедро, явно с пониманием его, Олега, проблем. Часть денег уже ушло в фонд, пусть это и не закрывало всех долгов, но компенсировало потери, в первую очередь его дачных стариков. И после сегодняшнего концерта должен прийти второй транш – ему и Андрею. А впереди еще пять концертов серии. Кроме того, Линц уже вел переговоры о летних фестивалях и выступлениях с оркестрами. Если так дело пойдет, Олег расплатится по всем долгам фонда.

Но оставалась еще Марго. Ее надо бы поддержать в первую очередь. Наверняка она уже размотала все, что получила от Андрея. Еще, чего доброго, ввяжется в какую-нибудь авантюру или сопьется. Но перед стариками Олегу было стыдно, а перед ней – почему-то нет. Марго имеет безошибочный нюх на деньги, она знает о запланированных гонорарах: какой бывает аванс, как в принципе идут поступления за концерты. Игнорировать ее не удастся. Если что-то пойдет не по ее воле, она способна рассказать Андрею, что на самом деле произошло на острове. Хотя речи об этом Марго пока не заводила. В любом случае она – слабое звено.

Телефон запел хорошо узнаваемым рингтоном. Когда-то Олег поставил на номер своей жены старую избитую «Историю любви» и теперь жутко жалел. Но в нулевых выбор мелодий был небольшим. Пока Марго названивает редко. Потом будет чаще…

Олег тянул время. Так не хочется отвечать. Но телефон все пел про любовь, назойливо, с невыносимой автоматической ритмикой.

– Да, я слушаю, – Олег постарался взять самый бесстрастный тон, на какой только оказался способен.

– Привет. Тебя можно поздравить?

В интонации Маргариты он уловил капризные нотки, но в этот раз они не были выставлены на полную громкость. Звучало легкое заискивание и даже волнение. В последнее время ему удавалось по телефону трезво распознавать голосовые вибрации этой женщины и все оттенки настроений, стоявших за ними. Заискивание могло означать предчувствие денег. С этим он справится. Но вот второе… Это волнение было совсем ни к чему. Олег его даже боялся.

Он говорил себе: «Нет, нет и нет!», но именно из-за этих ноток вновь вспоминал впадинку у шеи, нежную мочку уха… За грудиной начинало ныть.

Избавится ли он когда-нибудь от этой тоски? Хотя бы со временем? Может быть. Но пока его не отпускает. Он еще болен и выздоровеет не скоро. Иначе как объяснить, что ее узкие загорелые лодыжки в золотистых ремешках босоножек снятся ему каждую ночь?

В который раз он давал себе зарок: сделать все, чтобы это наваждение прошло, сделать хотя бы так, чтобы эта боль осталась лишь сладким воспоминанием. Главное – не допустить пошлых разборок, не выяснять отношения. Они только отправят их с Марго на новый круг, и все мучения начнутся сначала.

– Поздравить с чем? – Олег порадовался холоду в собственных словах.

– Как это с чем? С концертом. С большим успехом. Ты же об этом мечтал… на острове?

Олегу не понравилось, как Маргарита выделила голосом последнюю фразу.

– Ну мечтал. И что?

– Да чем ты так недоволен? Тем, что я не прилетела в Вену? Ну извини, перепутала числа. Думала, что концерт только через три дня. А оказывается, сегодня. Ты же знаешь, как на отдыхе? Дни сливаются в сплошной поток…

– Не знаю. И знать не хочу.

Кажется, он позволил прорваться досаде. Срочно исправимся.