Пьяный призрак и другие истории (ЛП)

   - Примеров подобного рода бесконечное множество, и один ничуть не хуже другого. Принцип везде один и тот же. Левитация - слишком просто, чтобы уделять ей сколько-нибудь значительное время. Перемещение материи в пространстве и сквозь другую материю интереснее и важнее. Это также более сложно, и, следовательно, менее распространено. Некоторое время назад, в Лондоне, в качестве проверки реальности оккультизма, было предложено выпустить здесь копию индийской газеты, в тот самый день и час, когда она выйдет в Калькутте. Это было предложено теми, кто хотел представить дело так, будто у них есть сила, на самом деле отсутствующая, но те, кто и в самом деле мог это сделать, не были заинтересованы в том, чтобы создать рекламу обманщикам. То, что это можно сделать, - последняя демонстрация, которую я представлю вам сегодня вечером. Вот, взгляните, у меня в руках утренний выпуск "Лондон Таймс".

   Едва он это произнес, прямо из воздуха возникла газета и упала на стол. Незнакомец знаком остановил судью Хобарта, собиравшегося ее осмотреть.

   - Позвольте, я сначала запечатаю ее, - сказал он. - Это сделает демонстрацию эффектнее. Пожалуйста, положите ее вместе с палочкой сургуча на платформу.

   Когда это было сделано, он взял палочку и поднес к газете. Сургуч расплавился, без всякой видимой причины, и упал на край газеты. Наклонившись вперед, маг прижал свою печать к красной массе, затем снова переместил газету на стол.

   - Будет очень легко, - заметил он, - сравнить ее с копией, полученной обычным способом. Нет нужды инструктировать вас, как это сделать. Этот эксперимент может показаться вам простым, но, уверяю вас, он настолько сложен, что вы не сможете повторить его без подготовки, какую найдете чрезвычайно затруднительной.

   Произнося это, он встал и оделся.

   - Должен поблагодарить вас, - продолжил он, - за ваше терпение и внимание. Поскольку я нередко встречаюсь с некоторыми из вас, то полностью доверяюсь вам, прошу ответить мне тем же и не разглашать моего имени.

   Сказав так, он снял черную маску, и большая часть членов Общества с удивлением выдохнула имя одного из самых известных в городе людей, человека, много путешествовавшего по Востоку, отмеченного заслугами в области литературы, богатого и ученого, кого можно было назвать "настоящим мужчиной". Улыбнувшись, он снова надел маску, и некоторое время стоял молча.

   - Это все, - наконец, сказал он.

   Затем он странным жестом, как бы обвил руками всех присутствовавших и произнес несколько слов на незнакомом языке. Сошел с платформы и тихо вышел из помещения. Но этим жестом, или заклинанием, он оказал странное воздействие на умы членов Общества; с этого самого момента, ни один из них, даже президент, никогда не мог вспомнить, кто был их знакомый, продемонстрировавший настоящие чудеса перед изумленным Обществом.

МИСС ГЕЙЛОРД И ДЖЕННИ

   Когда Элис Гейлорд, после смерти бабушки, освободилась от своего длительного рабства ухода за больной, казалось, ничто не должно было воспрепятствовать ее замужеству с доктором Кэрроллом, с которым она была помолвлена. Друзья молодых людей благопристойно выразили облегчение тем, что девяностолетняя миссис Гейлорд, прикованная к постели, наконец-то получила освобождение, и все прекрасно понимали: они хотят выразить свою радость по поводу того, что утомительное ожидание Элис подошло к концу. Тем не менее, перспективу несколько омрачали некоторые сомнения в отношении здоровья девушки. Долгий уход за больной и заключение в доме сказались на ней, и когда, после смерти бабушки, прошел приличный промежуток времени, а о свадьбе так и не было объявлено, люди стали поговаривать, что состояние здоровья Элис не позволяет ей выйти замуж.

   Доктор Кэрролл думал о ее здоровье, когда в один мрачный ноябрьский день шел по Уэст-Сидар-стрит к дому, в котором Гейлорды жили с той поры, когда эта улица начала свое благопристойное существование. Он видел узкую полоску неба, подобную тусклой фланели, дома по разные стороны улицы, наконец - жилище Гейлордов из кирпича и стекла, воплощение старинной бостонской респектабельности. Он размышлял о том, что Элис вряд ли станет лучше, если он не удалит ее из этой удручающей атмосферы. Но потом вспомнил, что ему всегда нравилась Уэст-Сидар-стрит, и подумал, не стоит ли пригласить к Элис какого-нибудь другого врача.

   Это давно сбивало с толку, что он не мог обнаружить у нее никакой болезни; она просто была измотана уходом за властной и требовательной больной. Она была нервно истощена, и он в сотый раз повторял себе, что отдых - единственное, в чем она нуждается. Пройдет несколько месяцев, и все наладится. Трудность заключалась в том, что, несмотря на течение времени, ничего не налаживалось. Кэрролл был вынужден признать, что Элис так и не почувствовала себя сколько-нибудь лучше, и чувствовал, что истинная причина ее слабости и утомления связана с какой-то тайной.