Он оставался с ней до тех пор, пока ему не показалось, что она перестала воспринимать случившееся слишком серьезно; но сам он отнюдь не был спокоен. А потому как можно скорее отправился на консультацию к своему коллеге-врачу, специалисту по нервным расстройствам, и рассказал ему обо всем с максимальной точностью. Специалист задал несколько вопросов и, наконец, следующий:
- Подвергалась ли она когда-нибудь воздействию гипноза?
- Уверен, что никогда, - ответил Кэрролл. - Но мне кажется, она легко поддается внушению. Сейчас она сильно нервничает и полагает, что у нее расстройство рассудка.
- Похоже на самогипноз, - сказал врач. - Иногда пациенты бессознательно гипнотизируют себя или становятся объектами внушения, нисколько об этом не подозревая.
- Но разве такое возможно?
- Видите ли, подсознание знает о сознании все.
- Вы хотите сказать, - перебил Кэрролл, - что сознание определяет поведение человека внешнего, а подсознание - внутреннего, загипнотизированного?
- Да. Подсознательное "я", которое гипноз высвобождает, знает все о "я" сознательном, но сознательное "я" понятия не имеет о существовании второго, подсознательного "я".
- Приятно думать о себе, как о наборе коробок, - мрачно прокомментировал Кэрролл. - Одна личность спрятана внутри другой, а ты имеешь представление только о внешней.
- Ну, то, что нам неизвестно, заняло бы множество томов, - с улыбкой ответил специалист.
Предположение о внушении засело в мозгу Кэрролла, и не прошло и нескольких дней, как он получил достаточно простое, и при этом крайне неприятное подтверждение предположения специалиста. Они с Элис уединились в старой гостиной, не только старой, но и старомодной, с прекрасными портретами Копли, в атмосфере, совершенно чуждой каких-либо психологических тайн. Он стоял, глядя в окно, а Элис ходила по комнате в поисках книги, о которой они говорили, как вдруг его внимание привлекла яркая блестка света на залитой солнцем стене дома напротив. Он сделал какое-то небрежное замечание по этому поводу, и Элис заглянула ему через плечо.
- Что это? - спросила она.
- Наверное, кристалл кварца, - ответил он. - Производит потрясающий эффект, несмотря на крошечный размер.
Она не ответила. А затем рассмеялась, что показалось ему странным и неприятным, и захлопала в ладоши.
- Ну, вот я и пришла, - радостно сказала она.
Он быстро повернулся к ней. Ее лицо, казалось, претерпело изменения; незначительные, но очень странные. Она весело смеялась, даже слишком весело, и встретила его взгляд с дерзостью, - взглядом, настолько отличным от обычного взгляда Элис, что он показался ему почти наглым. Он видел, что ее позабавило его явное замешательство. В ее глазах появился озорной блеск.
- О, конечно, ты думаешь, что я - это она; но это не так. Я намного лучше. Она, по сравнению со мной, надоедливая старушка. Я понравлюсь тебе гораздо больше.
Кэрролл был слишком смущен, чтобы что-то сказать, но он был врачом, и не мог не задуматься о причине такой странной метаморфозы. Естественно, он подумал о гипнозе, и тут же сообразил, что Элис с удивительной быстротой погрузилась в гипнотическое состояние, едва взглянув на блестящую точку на стене дома напротив. Каков может быть результат или что означают произнесенные ею слова, он не мог даже предположить.
- Не смотри на меня так, - продолжала девушка. - Меня зовут Дженни.
- О, - смущенно повторил он. - Вы - Дженни?
- Да, я - Дженни, и я стою шестерых таких глупых Элис, как та, с какой ты помолвлен.
Он легонько взял ее за плечи и посмотрел на нее, стараясь успокоиться, а также надеясь увидеть что-то, что поможет ему разобраться с ситуацией. Ее глаза необыкновенно сияли и, казалось, светились лукавством, совершенно не характерным для Элис. Щеки раскраснелись, но не болезненным румянцем, а здоровым, усталость, так беспокоившая его, исчезла с ее лица. Когда он взглянул на нее, она дерзко вскинула голову.
- Можешь смотреть на меня, сколько хочешь, - весело сказала она. - Мне это ничуть не неприятно. Тебе не кажется, что я выгляжу лучше, чем она?
Он был убежден: Элис сама не понимает, что говорит, и невольно воскликнул:
- Элис, не надо! Мне это не нравится!
Она надула губки, ставшие еще краснее и полнее, чем он когда-либо видел, и скорчила забавную гримасу.
- Говорю тебе, я не Элис. Поцелуй меня.
За все долгое время их помолвки, Элис ни разу не просила его ни о чем подобном, и эта просьба задела его. Вместо того, чтобы ее исполнить, он опустил руки и отвернулся. Она пронзительно рассмеялась.
- О, ты не хочешь меня поцеловать? Я считала вежливостью - делать то, что просит леди! Ну, если не сейчас, то когда-нибудь потом. Тебе наверняка захочется это сделать, когда ты узнаешь меня получше.
Она отстранилась, но он схватил ее за руку.
- Стой! - произнес он со всей решимостью, на какую только был способен. - Элис, очнись! Давай покончим с этими глупостями!
На лице девушки появилось тревожное выражение, затем - умоляющее.
- Не прогоняй меня! Все будет хорошо! Не проси ее вернуться!
- Элис, - повторил он, крепко сжимая ее руку, - очнись!