Пять абсолютных незнакомцев

– Нет, не на той остановке. На первой, когда мы еще ехали по I-78. Там я впервые на него натолкнулась.

– На I-78? – Харпер морщит нос. – Но это же в четырех часах пути. Что он там делал?

– Он бы сюда не доехал, – говорит Брекен.

Джош хмурится.

– Это какое-то… ну… не очень правдоподобное совпадение.

– Ну, называйте как хотите. А я его видела. На остановке, рядом с торговыми автоматами. Помню шрамы у него на руке и желтую бейсболку.

Брекен фыркает:

– Ты…

– Подождите… – Джош поднимает руку. – Нет, знаете, а я его вроде тоже помню. Видел его снаружи магазина. Желтая бейсболка, да?

– Именно!

– Ну ладно, и что дальше? Он уже ушел, ну и хрен с ним, – говорит Кайла.

Харпер складывает руки на груди.

– А мне не нравится, что какой-то посторонний мужик тут рыскает.

Брекен всплескивает руками:

– Да не рыскает он!

– А чего ты так нервничаешь? – спрашивает его Джош.

– Я не нервничаю. Просто замерз, и эта долбаная метель надоела уже.

– Давайте сядем в машину.

Харпер медлит.

– Мне нужно кое-что проверить.

Кайла с Харпер проходят к машине, открывают багажник и роются в нем. Думаю, Харпер ищет запасной аккумулятор или что-то в этом духе. А Кайла… как знать. Может, все еще надеется отыскать свои наркотические штуки.

– Пойду очищу машину, – говорит Брекен.

Однако ветер сдул с крыши почти весь снег, так что уже через несколько минут Брекен садится внутрь. Наверняка по-прежнему недовольный.

Джош подходит ко мне.

– А что, если оставить его тут?

Я поднимаю на него взгляд. Вокруг кружится снежный ветер, хлопая нашими капюшонами.

– Что?

– Ну, Брекена, – уверенно продолжает он. Спокойно. – Что, если оставить его здесь и сбежать?

Я замираю.

– Ты ведь шутишь?

Джош прикрывает глаза и медленно выдыхает.

– Мира, я знаю, что похож на параноика, но вот честно, он сбил того парня. Это не был несчастный случай. И если он способен так поступить с незнакомым человеком на парковке, чего еще можно от него ожидать?

Брекен мрачно таращится прямо перед собой. Харпер все еще не закончила рыться в багажнике. Кайла с пустыми руками бредет в нашу сторону, потом разворачивается обратно к машине. Она напоминает мне мячик для настольного тенниса в замедленном полете: отскакивает от любой поверхности и летит куда придется. Наконец она обходит машину и забирается на заднее сиденье. Натянув на голову капюшон, Кайла прислоняется к окну.

– Но почему ты так в этом уверен? – спрашиваю я.

Джош переставляет костыль ближе.

– Потому что я изо всех сил старался перетянуть руль. Но он дернул его обратно.

Я смотрю на него, не зная, что сказать. Да и какая разница?

Он продолжает едва слышно:

– Я знаю, что Харпер будет его защищать. Он как-то ее обдурил… но Брекен знал, что делает на той парковке. Готов поклясться.

– Мы этого не знаем. Наверняка неизвестно.

Я сжимаю руки в карманах в кулаки. По-прежнему холодно, но ветер стихает. Не знаю, закончилась ли буря, но рада, что она ослабевает. На нас опускается тишина, словно дар небес, и я прикрываю глаза, чтобы насладиться ею.

– Может, мы и не знаем, – говорит Джош, явно недовольный моим ответом. – Но он ведь украл бензин, так?

– Да.

Джош стоит совсем вплотную; я не вижу ничего, кроме его лица. В зеленых зрачках мерцают серебряные искры.

– И ты думаешь, это ничего не говорит о нем как о человеке?

– Думаю, не говорит.

Услышав голос Харпер, мы чуть не отпрыгиваем друг от друга. Мои щеки краснеют, словно от пощечины. Мне хочется извиниться. Как она подошла к нам, а мы не заметили? Ах да: ее не было слышно, потому что опять поднялся ветер.

– Харпер… – говорю я, но не знаю, как продолжить.

Она смотрит на нас с каменным лицом, и по моим венам пробегает тошнотворная волна адреналина. Как давно она тут стоит? Сколько она слышала?

Джош решает ничего не предпринимать и ждет, глядя на нее безо всякого выражения. Она отвечает ему равнодушным взглядом, не отрывая от него глаз, даже когда достает из кармана ключи и заводит машину с помощью пульта. От внезапного звука мотора я вздрагиваю. Мне не нравится эта неподвижная маска на лице Харпер. Я начинаю думать, что не так уж она и проста. С одной стороны, она страшная паникерша и впадает в истерику по любому поводу. С другой – волевая диктаторша, которая держит в кулаке целый мир. Истеричка Харпер меня раздражает, но вот эта другая версия… В самолете она вызывала у меня восхищение, но сейчас… Если я честна с собой, то она меня пугает.

Почему она так твердо намерена защищать Брекена? Что за тайну они скрывают?

– Слушай, – говорит Джош. – Не хочу никого судить, но я о тебе переживаю. Обо всех нас.

– Из-за Брекена? Потому что он такой ужасный злой великан?

Ее голос напоминает бритву под тонким слоем шоколада.

На лице Джоша на секунду разгорается ярость, но он тут же ее проглатывает и сдержанно улыбается Харпер.

– Ладно, как хочешь. Я подожду в машине.

Харпер резко разворачивается ко мне.

– Думаю, ты тоже хочешь от него сбежать?