Пять абсолютных незнакомцев

Двери со стороны водителя не открываются. Харпер отчаянно фыркает, пытаясь толкнуть свою дверь, но у нее не получается. Она открывает окно, и внутрь врывается запах снега и деревьев. Джош высовывает голову наружу, чтобы оценить масштабы ущерба.

Снег не доходит до окна, но мне видно, что он со стеклом почти вровень. С такого странного ракурса сложно понять, что происходит, но одно ясно: в эту дверь мы не выйдем.

– Ни хрена себе, – потрясенно выдыхает Джош.

Он втягивает голову обратно в машину. Я стараюсь удержаться в вертикальном положении. Ремень безопасности впивается мне в левое бедро.

– Что, совсем плохо? – тонким, высоким голосом спрашивает Харпер.

Никто не отвечает. А какого ответа она ждет? Машина стоит под углом в сорок пять градусов.

Мы свисаем с края дороги, на которую вообще не надо было съезжать.

– Ну, не очень хорошо, – с удивительным спокойствием отвечает Джош.

Я продолжаю съезжать со своего сиденья и, чтобы удержаться, хватаюсь за спинки кресел впереди. Несмотря на потоки арктического воздуха, струящиеся через открытые окна, мои ладони вспотели и скользят по коже подголовников. Я зажата между Джошем и Кайлой. Тут слишком тесно. Слишком много напряжения.

– А с твоей стороны какой уклон? – спрашивает она Брекена. – Мы сможем выбраться?

– А у нас есть выбор?

Это Кайла. Я чувствую ее теплое дыхание у себя в волосах. Она сражается с дверью. Тянет за ручку, толкает обеими руками. Теперь и ногами. Я застываю, сжимаясь под тяжестью ее веса. Мой собственный вес давит на Джоша. Я чувствую материал его куртки и твердую руку под собой. Кайлу я тоже ощущаю, и мне это не нравится. Все это ужасно.

Я расстегиваю ремень и изгибаюсь, убирая бедра с сиденья. Ноги у меня дрожат, но я кое-как проползаю в узкое пространство между передними и задними сиденьями. Больше не могу сидеть между этими двумя. Мне нужно пространство. И воздух.

Наконец Кайла открывает дверь, и Брекен тоже толкает свою.

– Нужно выбраться отсюда, – говорю я и неловко карабкаюсь к двери со стороны пассажира.

Я ползу под очень странным углом, и каждую секунду мне кажется, что я вот-вот завалюсь обратно в машину. У меня сводит живот, словно намекая, что с моим положением что-то не так. Но какая разница; со мной уже несколько часов что-то не так. Да что там, недель. Если честно, целый год.

– Я знал, что зря мы сюда поехали, – говорит Брекен.

– Но ты же согласился! – рявкает Харпер. – Так что не ной.

Мы вываливаемся из машины и становимся кругом, чтобы оценить масштабы бедствия. Снега здесь до середины икры, а с другой стороны и того хуже. Намного. Шины скрылись в сугробах, и снег доходит чуть ли не до дверных ручек. Канава не очень глубокая, что-то около двух метров с половиной, наверное. Точнее сказать сложно. Машина выглядит лучше, чем я ожидала: со стороны пассажира шины лишь слегка приподнялись над землей.

И все же. Мы застряли в сугробе, и лопатой тут не поможешь. Лопат нужно будет как минимум десять. А лучше сразу трактор.

Я смотрю на наш зарытый в снег джип, и во мне зарождается глубокая уверенность: без тягача мы отсюда не выберемся. Я смотрю на окружающую нас пустошь. Здесь так темно и холодно, что у меня болят кости.

Мы молча собираемся у капота – видимо, чтобы все как следует обдумать. Ветер ненадолго стихает, и наступает абсолютная тишина: снег скрадывает все звуки, которые могли донестись по воздуху.

– Что же нам делать? – спрашивает Харпер. – Запустить сигнальную ракету?

– Это еще зачем? – задает вопрос Кайла. – Думаешь, нас спасет Дед Мороз?

– Не надо было сюда ехать, – фыркает Брекен.

– Возможно. Но мы уже здесь, – говорит Харпер.

Брекен жестом обводит нашу бесполезную машину.

– Можем выпотрошить обшивку из кресел и развести костер. Все равно мы тут надолго.

– А можем попробовать уйти пешком, – говорит Джош.

– Ты видел свою ногу? – спрашиваю я.

Он, нахмурившись, смотрит на свой гипс.

– Ну, выбор у нас небольшой. В паре километров сзади были же какие-то дома, да? Можем разделиться. Пойдем в обе стороны. Кто первый найдет подмогу, сходит за остальными.

– А если не получится, замерзнем в снегу, – говорит Кайла. – Отличный план.

– Бензина надолго не хватит, так что если останемся тут, то замерзнем уже наверняка, – замечает Харпер.

– Нужно прорыть канаву, – говорит Брекен. – Найдем что-нибудь, чтобы подложить под шины, и вернем машину на дорогу. Будет непросто, но у нас получится.

Джош трясет головой.

– Нет, не получится. Нам нужна помощь. Мы не в пустыне, это же Пенсильвания. Я уверен, что недавно видел дома.

– Даже пара километров – это ужасно далеко в такую метель, – возражает Брекен.

– А выкапывать машину из этой канавы – то же самое, что копать себе могилу, – говорит Кайла.

Что-то в ее голосе не на шутку меня пугает. Я оглядываюсь, изучая пейзаж. До дороги, с которой мы вернулись, всего сотня метров. Сразу за полем она резко сворачивает налево и скрывается из вида. Мне отсюда не видно следов от наших шин. Но я не помню никаких домов, о которых говорит Джош. Может, я просто невнимательно смотрела.