Пять фараонов двадцатого века

Когда в 1936 году началась гражданская война в Испании, все учителя в школе сделались сторонниками Франко. Но обитателей Бирана и окрестных крестьян политические страсти раскололи надвое. Неграмотный повар был горячим сторонником республиканцев, и он упросил Фиделя читать ему все газеты и журналы, попадавшие в дом. Возможно, восторги этого благодарного слушателя по поводу побед защитников Мадрида и его горе по поводу их поражений заронили в душу будущего революционера первые зёрна политических пристрастий.[64]

В какой-то момент братья Рамон и Рауль тоже оказались в колледже Ла Саль. Рауль был младше Фиделя на четыре года и сильно отличался внешностью и характером: более сдержанный, вдумчивый, сосредоточенный. Ходили слухи, что его настоящим отцом был лейтенант армии Батисты, чья часть была расквартирована неподалёку от Бирана. Можно ли считать подтверждением слухов тот факт, что после прихода Кастро к власти этот офицер был выпущен из тюрьмы, где он ожидал расстрела вместе с другими защитниками старого режима?[65] Как знать.

Воспоминания Кастро, которые он наговорил испанскому журналисту Игнасио Рамонету в конце жизни, представляют собой семисотстраничный восторженный панегирик самому себе. Однако он так упоён историей своей победной жизни, что подробно рассказывает о проделках, которые было бы лучше предать забвению. Например, о том, как подделывал ведомость с отметками. Ему удалось раздобыть второй экземпляр бланка, он вписывал туда только «отлично», подделывал подпись учителя и показывал их дома. А в настоящей ведомости, содержавшей по большей части «удовлетворительно», подделывал подпись домашних и показывал её в школе.[66]

Все проделки и драки, случавшиеся в его школьные годы, Кастро представляет как нормальные проявления характера энергичного и ищущего свой путь подростка. Все наказания — как чудовищные и оскорбительные несправедливости. Подробно описано его чувство возмущения и ошеломления, вызванное двумя крепкими пощёчинами — справа и слева, — отвешенными ему заместителем директора. Но оставлены в тени подробности драки, которая спровоцировала наставника на такое суровое рукоприкладство.[67]

Накануне Рождества родители обычно приезжали в школу, чтобы забрать детей на каникулы. Во время очередного визита директор откровенно признался им, что в стенах его учебного заведения ещё не бывало таких трёх отъявленных разбойников, как братья Кастро.[68] Слухи об этой нелестной характеристике стали быстро распространяться, родители посчитали себя опозоренными и объявили детям, что не пустят их обратно в школу. Рамон отнёсся к этому безразлично, Рауль был ещё слишком мал, чтобы протестовать, но Фидель взбунтовался решительно. Он объявил, что не позволит закрыть ему путь к образованию. Что будет отстаивать свои законные права любыми средствами. И что если его оставят здесь, в Биране, он в один прекрасный день сожжёт дом.[69]

Видимо, отец уже достаточно хорошо знал характер своего двенадцатилетнего сына, чтобы отнестись к его словам серьёзно. Тем более, что в доме было полно оружия, которым мальлчик владел с ранних лет. В сентябре 1939 года Фидель был отправлен для продолжения учёбы в Колледж Де Долорес в Сантьяго-де Куба, где орден иезуитов готовил учеников к поступлению в университет.[70]

Комментарий первый: ТРУДНЫЕ СТУПЕНИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Но золотой её пирог

встаёт нам горла поперёк…

Борис Пастернак

Даты рождения наших персонажей разбросаны по шкале времени почти на полвека. Места рождения отстоят друг от друга на тысячи километров. Но есть одна историческая координата, которая совпадает у всех пяти: они все были из крестьян, созревали в гуще народа, начинающего переход с земледельческой ступени цивилизации на индустриальную. Этот переход может растянуться на 100, 200, 300 лет. Он может протекать в относительной изоляции, как например в Японии, или стимулироваться активным общением с другими странами. Но он всегда будет сопровождаться социальными потрясениями огромной силы, иногда даже гражданскими войнами.

То, что все тираны, взлетев к вершине абсолютной власти, применяли одинаково безжалостные рычаги управления, что они и характерами, и стратегией своей делались похожими друг на друга, — очевидный и доказанный исторический факт. Для рационального ума, вечно озабоченного отысканием причинных связей между явлениями, представляется соблазнительным объявить их детские годы тем воспитательным конвейером, на котором формировались и оттачивались их сходные черты.

Например, откуда могла развиться их фантастическая, ни с чем не соразмерная жестокость, полное отсутствие чувства сострадания? Разве не связано это с тем, что они росли под властью деспотичных отцов, свирепо избивавших их? Кажется, у одного только Муссолини отец не слишком злоупотреблял телесными наказаниями. Но зато он наставлял сына быть беспощадным в драках со сверстниками, и тот с энтузиазмом следовал этим наставлениям.