Пять фотографий из Великого Новгорода

– Да, я слышал, что во время войны Новгород был полностью разрушен… – отозвался Марк.

– Когда Новгород был освобождён, пригодными для жилья было около 40 домов. На весь город, – добавила она и хотела сказать что-то ещё, но молодой спутник перебил ее, обращаясь к Марку:

– Простите, но, кажется, Валерия Константиновна устала, нам пора домой…

– Ну что ты, Мстиславчик!.. – возразила Валерия Константиновна. – Молодой человек искренне интересуется Новгородом, а мы его вот так бросим?!

«Мстиславчик» воздел глаза к небу.

– Мы жили в алтаре до 1947 года, на протяжении трёх лет – продолжала Валерия Константиновна. – Я была ребёнком, и до конца не осознавала, где мне приходится спать, есть, играть… Только когда стала взрослее, осознала: моя бабушка спала у алтарной фрески. Женщины – и в алтаре. Сейчас – немыслимо, тогда – обыденность… Мы делили кров с сёстрами Гиппиус. С известными представительницами дворянского рода. За участие в религиозно-философском кружке они были осуждены, прошли через тюрьмы и ссылки… Затем Татьяну Николаевну и Наталью Николаевну выселили из Ленинграда в Новгород. Наталья Николаевна была скульптором, а Татьяна Николаевна замечательно рисовала. Они были уже очень пожилыми… Во время войны сестры попали в концлагерь на севере Германии. В 1946 году они вернулись в Новгород. Работали в музее и жили в церкви Сергия Радонежского.

Внезапно гладь её речи прервалась неожиданным вопросом к Марку:

– Вы впервые в Новгороде? Ну, и как вы себя здесь ощущаете?

– Необычно, – отрапортовал Марк. – Особенно, как подумаю, что тут люди печки-буржуйки в алтарях жгли…

– Памятник Тысячелетию, конечно, уже рассмотрели детально? – допытывалась старушка. – А знаете, какая у нас была любимая забава здесь, в кремле?..

– У нас – это бабушка имеет в виду таких же, как она, детей, которые в 1944 году вернулись в Новгород из эвакуации, – вступил в разговор молчаливый «Мстиславчик». – Валерия Константиновна провела в Кировской области почти три года вместе со своими мамой и бабушкой…

– Вернулись мы уже в начале осени 1944-го, спустя более чем полгода после освобождения Новгорода, – продолжала Валерия Константиновна. – Нас встретили заросли иван-чая. Бабушка, помню, чуть не плакала, когда увидела, во что превратился город… Да и мне, признаться, было неуютно здесь. Не было ощущения, что я наконец-то дома, ведь домом-то я считала вятскую глухомань, куда меня, трёхлетнюю, привезли. Но вскоре мы обжились в новой обстановке. И нам, детям, конечно, было проще, чем взрослым. Так вот, про наши забавы. Главная была – играть в прятки внутри фигур, снятых с памятника Тысячелетию России. Восстанавливали его на наших глазах, и сделали это очень быстро. Довольно быстро застроили и город. А мы в кремле долго жили… Я уже уехала учиться в институт в Ленинград, а моя мама оставалась в кремле вплоть до шестидесятых годов…

Валерия Константиновна говорила как-то книжно, её речь казалась Марку не вполне живой. Прежде он выслушал бы подобные рассказы разве что из уважения к почтенному возрасту повествовательницы, а здесь возникло ощущение, что с ним говорит будто сам этот город, потому и вызубренная, рассказанная цветистым языком история казалась ему увлекательной.

Словно услышав его мысли, Валерия Константиновна с улыбкой резюмировала:

– Как видите, молодой человек, я и сама – тот ещё экспонат…

Марк загорелся – вдруг именно в храме, служившем некогда этой женщине домом, он найдёт то, что ищет:

– А войти-то в церковь можно?

– Нет, она не действующая, – ответил «Мстиславчик». – Жаль, конечно, потому что там довольно интересная роспись ХV века. С другой стороны, может быть, поэтому и не пускают всех желающих и службы не служат: церковь очень маленькая, а тут и народ, и жар от свечей, и всё прочее – сами понимаете… Правда, два раза в год, на Сергия Радонежского, литургию здесь всё-таки проводят, бабушка ходит иной раз.

Несколько раздосадованный тем, что в надвратную церковь попасть не удалось, но, всё же чувствуя необъяснимый подъем после общения с живым новгородским «экспонатом», Марк продолжил путь по кремлю.

Фрески храма Спаса на Ковалёве и мастерская Грековых

Не успел он обдумать очередную точку маршрута, как раздался видеозвонок. Увидел в тёмном экране свои подскочившие от удивления брови: звонила Зоя.

– Ты ещё в кремле? Где сейчас находишься? – спросила она.

Камера его телефона показала ей окружающую обстановку.

– Супер! – обрадовалась Зоя. – Видишь указатель «Мастерская Грековых»? Тебе – туда.

– А что там важного для меня?..