Пять капель смерти

И ведь просто так, по-приятельски, к себе не пригласит. Нет чтобы сесть спокойно, распить бутылочку коньячишка, сигарку выкурить, побеседовать о приятном, то есть о вскрытии трупов. Ну или какое иное развлечение, полезное для холостого мужского организма. Так ведь вызывает прямо как на пожар. Бросай все, дорогой Лебедев, хватай свой непременный чемоданчик и бегом ко мне. У нас тут катастрофа почти случилась. Нельзя другу отказать.

Действительно, дом выглядел как после обыска или добротного семейного скандала. Пол в столовой усеян битыми тарелками вперемешку с едой, дети орут, старуха носится как угорелая, а дама нежная на кушетке валяется почти без чувств. Первым делом влил в нее капли, приказал старушке-прислуге бойкой напоить чаем с мятой и уложить спать. Для здоровья никаких опасностей. Кроме женской дури. С этим справились, занялись кулинарным шедевром. На запах, конечно, не определить, но опыт намекает, что тут намешали. Провел быстрый анализ, результат убедительный. Теперь остатки подчистить. Натянул резиновые перчатки, собрал разлетевшиеся по паркету кусочки мяса, сложил в кастрюлю и приказал кухарке выбросить все вместе. Не жалеть посуду. Она мне приносит пакетик вощеной бумаги, говорит: от специй осталось. Я ей в ответ приказал тщательно вымыть с хлоркой пол в столовой и кухне.

Выходит Ванзаров, весь такой домашний, в халате, прямо как помещик.

— Не напрасно семейный ужин испортил? — спрашивает.

— Нет, не напрасно, — отвечаю. — Если, конечно, не желали, чтобы я потом вскрывал вашу сестру.

Он посмотрел на меня и говорит:

— Ваш искрометный юмор ценю. Но первыми яд достался бы моим племянницам.

Тут уж, конечно, перегнул палку. Извинился: опасность действительно была.

— Что-нибудь особенное приготовили?

— Бездарно и примитивно, — говорю. — Никакой сомы. Цианид смешали с солью и перцем, чтобы отбить запах, и добавили безобидных пряностей. Для букета, так сказать. У вас в доме курят?

— Дети и так чудом остались живы. Не хватало, чтобы они отравились вашими сигарками.

Ладно, и это стерпим. Друг слегка нервничает, надо понимать.

— У вас слишком доверчивая сестра, — говорю. — Ей полагается быть более осмотрительной. Особенно в выборе знакомых. Жизнь в столице коварная.

— Вот сами ей объясните.

— Нет уж, благодарю. У меня с женщинами разговор короткий. Воспитанием заниматься не умею. Любить или вскрывать — всегда пожалуйста. Остальное не для меня.

Тем временем волнение унялось. Девчонки затихли, старуха куда-то делась, даже барыня стонать прекратила. Покой и благодать. И тут телефонный аппарат как грохнет. Друг мой подскочил как ужаленный, схватил трубку и шипит в рожок:

— Ванзаров у аппарата…

Слышу, из трубки доносится:

— Что ты решил?

— Я решил, что найду вас и вы ответите перед судом за смерть двух человек, — говорит он спокойно. Словно ничего и не было. Исключительное самообладание.

Слышу:

— Ну, берегись…

— А это уж как карта ляжет.

— Ты подписал себе смертный приговор.

— Да за что же такие страсти? — тут он плотнее к уху приложил. Выслушал и говорит: — Постараюсь учесть…

И повесил трубку.

Спрашиваю:

— Угрожали?

— Обычное дело, — говорит.

— Что в этот раз?

— Уведомили, что меня ждет смерть. Оказывается, я помешал богу Соме свершить правосудие. А еще было добавлено нечто новое.

Снял я перчатки, сел на край диванчика и говорю:

— Удивляйте.

— Оказывается, нашему проклятому миру рабства и насилия осталось доживать считаные часы. Бог радости и счастья, лучезарный Сома, уже несет народу освобождение, а его мучителям возмездие.

— Страшная жуть.

— Не в этом дело. Неизвестный собеседник почти слово в слово повторил восторженную речь госпожи Лёхиной. Только срок освобождения приблизился. К чему бы это?

— Вам не кажется, коллега, что худшее из предположений доктора Цвета может сбыться? Ящик Пандоры уже открыт.

— Продолжайте, коллега.

— Нас ожидает Армагеддон или, по меньшей мере, Судный день, — говорю. Несколько возвышенно, но уж так пробрало меня на патетику в поздний час.

— Возможно, бог Сома и впрямь решил нас проучить, — говорит Ванзаров. — Но завтра мы еще посмотрим, как это ему удастся.

Вырезка из газеты «Наши дни» за 7 января 1905 года

Рабочие «Франко-русского общества заводов» 6 января продолжили забастовку. Около завода все спокойно. На воротах завода вывешено объявление следующего содержания: «Рабочие всех цехов приглашаются в пятницу 7 января для выборов депутатов. 7 января будет дан в 8Ѕ часов утра свисток для созыва рабочих к заводу, а в 8 ч 45 мин ворота завода будут открыты. Администрация завода надеется, что все недоразумения будут в скором времени улажены».

Систематизация материалов к событиям 7 января 1905 года

Папка № 35