Пять литров красного. Что необходимо знать о крови, ее болезнях и лечении

Противоопухолевые средства растительного происхождения. Из названия группы следует, что их действующие вещества изначально выделили из растений. Хотя традиционно эта группа и называется так, но многие ее препараты, например таксол (паклитаксел), обнаруженный в коре тихоокеанского тиса (соединения, выделенные из разных видов тиса, получили название таксанов), уже получают не из растений, а путем бактериального или химического синтеза.

Механизм противоопухолевого эффекта этой группы препаратов заключается в нарушении митоза патологических клеток[126].

Одни препараты этой группы различным образом воздействуют на микротрубочки, останавливая митоз на начальной стадии. Микротрубочки – это основа митотического аппарата деления клетки, а также важный компонент ее цитоскелета. Они необходимы, в частности, для поддержания пространственной формы клеток и равного распределения хромосом между дочерними клетками при митозе. Микротрубочки пребывают в состоянии постоянной быстрой сборки и разборки. Алкалоиды барвинка (винбластин, винкристин) и их производные связываются с белком тубулином, останавливая сборку микротрубочек, тогда как таксаны активизируют их сборку и стабилизируют микротрубочки, что губительно сказывается на делении клетки из-за образования аномального пучка микротрубочек.

Другие препараты, например топотекан и иринотекан, являющиеся производными камптотецина, о котором уже говорилось, ингибируют специальные ферменты – топоизомеразы, принимающие участие в процессах митоза клеток, тем самым блокируя процесс репликации ДНК и останавливая деление клеток.

Все эти препараты, открытие которых в 1940‒1960-х годах было уже описано выше, вначале применялись по отдельности. Но монотерапия позволяла достичь лишь нестойкого ответа (мутирующие опухолевые клетки приобретали устойчивость к лечению), так что в итоге выздоравливал лишь небольшой процент пациентов. Однако уже в 1950-х годах было обнаружено, что резистентные к одному препарату формы туберкулеза излечивались комбинацией из 2–3 препаратов, а последовавшие за этим опыты по успешному лечению лимфоидного лейкоза мышей путем сочетания препаратов привели к мысли о применении системной комбинированной терапии. Пионерами такого подхода были американские онкологи Эмиль Фрей (1924‒2013), Эмиль Фрейрайх (1927‒2021) и Джеймс Холланд (1925‒2018), применившие в 1961 году схему комбинированной терапии VAMP, включавшую в себя использование винкристина, аметоптерина (метотрексата), 6-меркаптопурина и преднизолона для лечения острого лейкоза у детей. С появлением разнообразного арсенала химиотерапевтических агентов исследователи сосредоточились на выработке стратегии разделения пациентов по группам риска и применении интенсифицированных режимов с использованием различных комбинаций препаратов для определенных групп пациентов.

На сленге пациентов такой вид лечения называется «химия», независимо от того, что входит в схему лечения. И всем хорошо известны побочные эффекты («побочки») этой самой «химии»: выпадение волос (алопеция), аллергические реакции, проблемы с кожей и желудочно-кишечным трактом, сопровождающиеся тошнотой и рвотой, а для некоторых препаратов – кардиотоксичность (повреждение сердечной мышцы), нефротоксичность (нарушение функций почек), нейротоксичность (головная боль, неврологические расстройства) и т. д. Когда человеку предстоит принимать новое лекарство, он обычно задает вопросы о безопасности и побочных эффектах. Врачи много объясняют, приводят примеры и статистику, но для некоторых пациентов побочные эффекты могут стать весомой причиной для отказа от терапии.

Стоит ли отказываться от терапии, зная, что лечение будет мучительным? Есть пациенты, которые сталкиваются с таким вопросом, особенно если болезнь диагностирована на поздней стадии. Недавно я посмотрел фильм «Во всё тяжкое» с Джонни Деппом: у его героя обнаруживают неоперабельный рак легких, он отказывается от терапии и живет на полную катушку. И это наводит на раздумья. Действительно, в онкологии есть такие заболевания, когда, взвесив все за и против, и пациент, и врач сходятся на том, что от лечения стоит отказаться. В таком случае может назначаться паллиативная терапия, то есть лекарства, которые улучшат качество жизни последних месяцев.

В гематологии же чаще всего болезни поддаются лечению: благодаря терапии удается улучшить качество жизни и заметно увеличить ее продолжительность. С заболеваниями крови можно сражаться в любой стадии их развития, и, если пациент спрашивает у меня совета, я всегда рекомендую лечение. Бывают совершенно фантастические случаи (и я рассказывал о них в этой книге), когда человек уже был готов опустить руки – а болезнь отступала и все заканчивалось хорошо. Про себя, по крайней мере, я могу сказать, что если заболею, то буду лечиться – и надеяться на выздоровление.