Пять откровений о жизни

– Это все? – спросила я с ласковой улыбкой.

– Пока что все, – фыркнула она. Я кивнула, ничего не говоря. Тишина продолжалась. Наконец я просто обняла ее, чмокнула в щеку и отправилась на кухню. Когда через несколько минут я вернулась с чайником чая, Розмари все еще сидела на кровати, как потерянный ребенок.

Я помогла ей встать, и мы вместе перебрались на диван. Чайник стоял рядом на маленьком столике. Розмари смотрела на меня снизу вверх с улыбкой, пока я укрывала ей ноги пледом и устраивалась рядом.

– Мне страшно и одиноко. Пожалуйста, не бросай меня, – сказала она. – С тобой мне кажется, что я в безопасности.

– Я никуда не денусь. Все хорошо. Обращайтесь со мной с уважением, и я буду рядом, – честно ответила я.

Розмари улыбнулась, как маленькая девочка, которой нужны любовь и ласка.

– Тогда, пожалуйста, останься. Я хочу, чтобы ты осталась.

Кивнув, я снова поцеловала ее в щеку, и она просияла.

После этого эпизода наши отношения резко улучшились. Розмари рассказывала мне о себе, о том, как она всегда отталкивала от себя людей, и я понемногу начала лучше понимать ее. Этот шаблон поведения был хорошо знаком мне самой, и, поскольку я по себе знала, как полезно от него избавиться, я предложила Розмари попытаться впустить людей в свою жизнь. Она сказала, что не знает, как это сделать, но хочет попробовать стать более приятным человеком.

Болезнь развивалась постепенно, но каждый день я замечала ее новые признаки, особенно растущую слабость. Вначале изменения шли медленно, и, хотя я отчетливо их видела, Розмари иногда делала вид, что ничего не происходит. Она в подробностях планировала, как я приведу в порядок ее бумаги и инвестиционные портфели. Я слушала, зная, что до этого не дойдет. Розмари объясняла: когда у нее появятся силы, она вместе со мной сядет и займется делами. Я уже видела подобное с другими пациентами – иногда люди продолжают планировать будущее, хотя их силы с каждым днем убывают.

Она также требовала, чтобы я назначала для нее встречи по всему городу, причем заставляла меня звонить с телефона в ее спальне, чтобы слушать разговор и постоянно в него вмешиваться. Потом мне приходилось каждую встречу переносить, но ни в коем случае не отменять. Безусловно, Розмари очень любила контролировать происходящее. Одни ее необязательные поручения я охотно выполняла, а другие нет: например, я отказывалась тратить время и силы, разыскивая вещи, в поисках которых мы уже обыскали весь дом.

Каждый день стена, которую Розмари возвела вокруг себя, понемногу разрушалась, а наша близость росла. Ее родные жили далеко, хотя регулярно ей звонили. Довольно часто заходили в гости друзья и бывшие партнеры по бизнесу. Но в основном мы были с ней вдвоем в ее тихом доме с прекрасным садом.

Однажды, глядя из своего кресла на колесиках, как я складываю постельное белье, Розмари велела мне перестать напевать. «Меня бесит, что ты постоянно такая счастливая и непрерывно что-то напеваешь», – объявила она капризно. Я закончила с бельем, закрыла дверь шкафа, повернулась и с любопытством уставилась на нее.

«Что? Все так и есть. Ты всегда что-то напеваешь, и ты вечно такая счастливая! Хоть бы раз ты пришла ко мне грустная».

Это высказывание было так характерно для Розмари, что я ничуть не удивилась. Я вовсе не всегда была счастлива, но, когда приходила в хорошем настроении, Розмари воспринимала это как повод для жалоб. Ничего не отвечая, я посмотрела на нее, сделала пируэт, показала ей язык и, смеясь, вышла из комнаты. Ей это понравилось, и, когда я вскоре вернулась, у нее на губах играла озорная улыбка. Больше она никогда не ругалась на мое хорошее настроение.

– Почему ты счастлива? – спросила Розмари как-то утром вскоре после этого. – Не сегодня, а вообще. От чего ты чувствуешь себя счастливой?

Я улыбнулась этому вопросу. Немало пришлось мне поработать над собой, чтобы кому-то пришло в голову спросить меня об этом. Вопрос был довольно актуальным с учетом событий, происходивших в моей собственной жизни.

– Потому что я приняла решение быть счастливой, Розмари, и стараюсь помнить об этом каждый день. У меня не всегда получается. Моя жизнь совсем не похожа на вашу, но она тоже была непростой. Я пытаюсь не думать слишком много о том, что пошло не так и как мне довелось тяжело, а находить радости или уроки в каждом дне и ценить настоящий момент – насколько это возможно, – сказала я честно. – Мы свободны выбирать, на что обращать внимание. Я стараюсь обращать внимание на положительные моменты, такие как мое знакомство с вами, любимая работа, тот факт, что мне не нужно больше ничего продавать, да и просто то, что я жива.

Не сводя с меня глаз, Розмари улыбалась, впитывая каждое слово.

Она не знала, что совсем недавно у меня возникли собственные проблемы со здоровьем. Некоторое время назад я перенесла небольшую операцию. Когда мне позвонили рассказать о результатах, врач сказал, что они неоднозначные и мне срочно нужна новая операция, уже более серьезная. Я сказала, что подумаю.