Пять песен о нас. История о настоящей любви

– Стойте там, – сказал он. – Я сейчас спущусь.

* * *

Джей снял три ковшика с их мест и поставил перед огнем.

– Снегом Бог очищает все вокруг. Так Он все обновляет. Но когда снег тает, показывается то, что под ним. То, что было скрыто. Что там на самом деле. Тающий снег открывает все. Каждая снежинка подобна выбору, который мы делаем. Они так же громоздятся друг на друга. Вы меня понимаете?

– Это в метафорическом смысле, я полагаю?

Освещенное огнем, его лицо выглядело как огненный закат после грозы.

– Шаги, которые вы делаете, ведут ваше сердце к мужу или от него; они не могут не иметь последствий.

– А не можем мы просто двигаться параллельно?

– Вы когда-нибудь пытались нарисовать прямую линию от руки? Она всегда будет неровной, потому что никто из нас не совершенен. Так что может показаться, что вы двигаетесь параллельно с кем-то, когда на самом деле ваши пути расходятся или сходятся.

– А как это работает? Я говорю о ковшиках.

Он взял мою пустую чашку, которая стояла рядом с креслом, и выбросил использованный чайный пакетик.

– Наберите сюда немного снега с улицы. Нагребите руками. Утрамбуйте его, наберите побольше, пусть даже будет с горкой, и принесите мне.

Я всунула ноги в ботинки, теперь уютные и теплые, и направилась на улицу. Завывал ветер и закидывал стену дома мокрым снегом. В темноте что-то пошевелилось.

«Джейкоб?»

Никакого ответа. Мне не нужно было далеко идти, чтобы набрать снега, и так же быстро, как я это сделала, мне пришла мысль, что это похоже на глупость. Этот заботливый человек, возможно, был сумасшедшим. Может быть, наверху в какой-то каморке он запер еще какого-то нежданного посетителя. А может, это был Джейкоб. Почему я доверилась этому старику? Почему мое сердце слушало его добрые слова или поверило, что какая-то надежда еще возможна?

Я поспешила в дом, поставила обувь на решетку обогревателя, хотя он и не работал. Я успокаивала себя мыслью, что серийные убийцы не заводят милых маленьких собачек. У них злобные дворняги.

– Хорошо, – сказал Джей. – Теперь возьмите ковшик, положите туда снег и подержите над огнем.

Я посмотрела на него таким взглядом, каким смотрят на мужа или ребенка, опрокинувшего стакан на кухне.

– И все? Вы полагаете, что моя жизнь изменится, когда я растоплю снег?

Он улыбнулся, как будто когда-то уже слышал такие слова, и дал мне деревянную ложку.

– Держите ковшик над огнем и мешайте тающий снег. Попробуйте.

– А мне не надо щелкнуть каблучками и сказать, что лучше дома места нет?

В уголках его глаз появились морщинки. Я увидела возрастные пятна на его руках. Понимающий взгляд. Кивок головой.

Я подержала ковшик над огнем. Белый снег медленно терял цвет и становился прозрачным, его края сглаживались, он неторопливо поплыл, как айсберг в сердитом океане. Я помешала его, и слабое мелодичное эхо поплыло вверх. Я услышала смесь старых песен, будто хлопанье птичьих крыльев. Promises made, Promises broken^[8] Дэна Фогельберга^[9], узнала и другие песни, которые мы слушали в те года, когда еще только ходили на свидания. Песни старые, открытые новым поколением. Riddles of Romance^[10], всколыхнувшая мое сердце.

Пар поднимался, как ладан, и уносился в дымоход камина, я почувствовала, что меня будто шатает, качает и вдруг меня словно что-то окутало. Я не падала, не прыгала или не улетала куда-то. Непередаваемые ощущения целиком и полностью захватили меня.

Картины из прошлого, образы смеющихся детей, былые видения падали на меня, как снег, проходили сквозь меня и внезапно оживали.

Музыка, голоса и цвета складывались в огромную комбинацию: собака, которая была у нас, когда я была маленькой; ожерелья из ракушек, которые мы носили в школе; рассыпанный в кино попкорн; мы с моим лучшим другом поздним вечером едим маффины, все губы в шоколаде, а мы фотографируемся; я смотрю фильм «На золотом пруду» и плачу; мы среди моря людей на концерте, прямо рядом со сценой, и нас оглушают звуки…

– Вот он, – сказала я затаив дыхание. Это даже не были слова – скорее у меня вырвался вздох, когда я узнала его.

Это был мой муж, опять молодой, его волосы гораздо темнее и пышнее – никакой лысины. Загорелый, привлекательный, полный жизни, с улыбкой, от которой защемило сердце.

Годы стерли его улыбку, как и сгладили острые кромки, которые когда-то казались неудержимыми. Много лет прошло с тех пор, как при взгляде на него у меня что-то замирало внутри.

Когда я видела это, то понимала, что мы оба внутренне хотим попасть в то известное нам место и время, когда будущее, казалось, расстилалось перед нами, как поле, зовущее нас в саму бескрайнюю и глубокую жизнь. Желание найти такое место находило отклик и гулко звенело в наших душах, рождая при этом чувство, что ничего нельзя возродить и пережить вновь. Хотя я смотрела в глаза мужчине, который очаровал меня в ту восхитительную пору.