Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

В марте того же года Егор явно разозлил власти своим комментарием по поводу новых обвинений, предъявленных Платону Лебедеву и Михаилу Ходорковскому. Сделки были легальными, показал Гайдар – как всегда, с документами, на этот раз нормативными, на руках. Схемы, которые были сочтены преступными, использовались если не всеми, то почти всеми в этом бизнесе: «Приходится напомнить: избирательное применение закона (одним можно, а другим нельзя) – это прямая угроза правам и свободам в нашей стране, что неизбежно скажется и на экономическом росте.

История России XX века – печальный памятник принципам революционной „законности“, когда право было подменено целесообразностью. Документы, представленные Генеральной прокуратурой по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, свидетельствуют: к сожалению, это не только наше прошлое. Риски от возобновления подобной практики невозможно переоценить. Мы слишком хорошо знаем, какими жертвами такая „целесообразность“ обернулась для нашей страны».

Едва ли это все осталось незамеченным.

В январе 2008-го, когда Соединенные Штаты были охвачены сначала ипотечным, а затем и финансовым кризисом, Гайдар опубликовал сразу два предупредительных текста – в «Ведомостях» и The New Times, где показал, что «американская и российская экономики связаны сильнее, чем можно подумать», а влияние мировой конъюнктуры на Россию полностью выпало из поля зрения людей, принимающих решения: «Политическая элита, привыкшая в последние годы работать в условиях динамично растущих доходов бюджета, полагающая, что государственные ресурсы неисчерпаемы, плохо приспособлена к решению задач кризисного управления. Отсюда риск того, что реакция на снижение темпов экономического роста (Гайдар считал, что оно неизбежно. – А. К.) может оказаться неадекватной».

О том же Егор говорил в начале 2008 года на ученом совете своего Института, на основе этого выступления была подготовлена подробная научная статья, опубликованная в журнале «Экономическая политика», которую уж точно нельзя было назвать «ужасно поверхностной». В марте он выступил с еще одной статьей с двумя посылами: «Оставьте в покое Стабфонд!» – то есть не следует тратить накопленные нефтяные сверхдоходы, когда ситуация становится неопределенной, и «Не стоит злить соседей», чтобы не расплачиваться потом за дорогостоящую компенсацию неудовлетворенных имперских комплексов.

18 марта в «Ведомостях» Андрей Илларионов выступил с резкой критикой предсказаний Гайдара и Чубайса по поводу возможного экономического катаклизма в России. Этот спор был лишь отчасти профессиональным: по сути, бывший коллега Гайдара обвинял его в поддержке Путина и желании оказать помощь действующей власти.

Хотя скорее это было желание помочь России и предупредить ее элиты о грозящей катастрофе. Строго говоря, содействовать изменению вектора экономической политики власти, который определялся, в терминах Фридриха фон Хайека, «пагубной самонадеянностью» нефтяных королей, полагавших, что они схватили бога за бороду.

Гайдар ответил на страницах «Ведомостей» 20 марта: «Мне довелось работать в российском правительстве после того, как власти СССР совершили почти все возможные экономические ошибки. Писал об этом в своей книге „Гибель Империи. Уроки для современной России“. И теперь вне зависимости от моих симпатий или антипатий к тем, кто стоит у власти в моей стране, я всегда буду пытаться сделать все возможное, чтобы подобная ситуация не повторилась. Именно в этом состоит суть наших разногласий».

8 апреля Илларионов ответил Гайдару, прямо обвинив его в поддержке политического режима: «Два года назад Е. Гайдар говорил об уничтожении политической демократии в стране, о связях власти с фашистскими организациями, о фашизации самого режима. Сегодня позиция Гайдара изменилась – он ему помогает. В этом – наши принципиальные разногласия. Два года назад с Гайдаром было трудно спорить. Сегодня – с ним трудно согласиться».

Возможно, Илларионов, для которого с того момента Гайдар окажется основной мишенью его критической публицистики на долгие годы вперед, имел в виду одну из статей Егора 2006 года в газете Japan Times. В ней речь шла не столько об угрозе фашизма (которую, как участник событий 2003 года, Гайдар воспринимал всерьез), сколько о спекуляциях власти на этой угрозе, адресованной как раз либерально мыслящему электорату: голосуйте за нас, за умеренный авторитаризм при управляемых выборах, и тогда уж точно фашисты не придут к государственному кормилу демократическим путем.

Отвечать еще раз Гайдар не стал. Хотя было очевидно, что этот спор он воспринял крайне болезненно, в том числе и потому, что считал Илларионова хорошим экономистом и по-прежнему совсем не хотел с ним конфликтовать.