Пять поэм

Царь с хаканом сдружились, дней множество сряду
Предаваясь пиров беззаботных обряду.

С каждым днем они были дружней и дружней,

Люди славили мир этих радостных дней.

Другу вымолвил царь: «Все растет в моей думе

Пожеланье: быть снова в покинутом Руме.

Я хочу, если рок не откажет в пути,

Из Китая в Юнан все стоянки пройти».

Так в ответ было сказано: «Мир Искендеров —

Это мир не семи ли подлунных кишверов?

Но стопа твоя всюду ль уже побыла?

А ведь ты всем народам, всем царствам — кыбла,[419]

И куда б ты ни шел, за твоим караваном

Мы пойдем, государь, с препоясанным станом».

Царь дивился хакана большому уму

И за верность его привязался к нему.

От подарков, что слал повелитель Китая,

Царский пир озарялся, как солнце блистая.

Послушанья кольцо в свое ухо продел

Покоренный хакан: обо всем он радел.

И горела душа хана ханов прямая,

Солнце жаркой любви до луны поднимая.

Он бы мог помышлять о величье любом,

Но все более он становился рабом.

Если царь одаряет кого-либо саном,

Должен тот пребывать с препоясанным станом.

На какие ступени ты б ни был взнесен,

Все же должен быть низким твой рабский поклон.

Искендер для Китая стал тучею: нужен

Влажной тучи навес для рожденья жемчужин.[420]

Он шелками иранских и румских одежд,

На которых Китай и не вскидывал вежд,

Создал ханам Китая столь ценные клады,

Что цари всего мира им были бы рады.

Скатертями Хосроев покрыл он весь Чин,

На челе у китайцев не стало морщин.[421]

Уж твердили во многих краях тихомолком,

Что лишь в Чине одел всех он блещущим шелком,

Царь любил узкоглазых, их дружбой даря,

И срослись они с ним, словно брови царя.

И клялись они все (сказ мой дружен с молвою)

Лишь глазами царя да его головою.

Китайский хакан принимает у себя Искендера

Хакан устраивает пышное пиршество в честь Искендера и подносит ему всевозможные дары. Среди даров быстроногий конь, охотничий сокол и прекрасная тюркская рабыня по имени Нистандарджихан (что значит — «Нет (второй такой) в мире»). Хакан расхваливает свои подарки, а о рабыне говорит: она прекрасна и необыкновенно нежна, обладает силой и смелостью витязя и хорошо поет. Искендеру нравится ее краса, он очарован ее песнями, но вот ее воинские доблести его не привлекают. «Разве можно быть женщине крепче мужчин!» — восклицает он и тут же забывает о рабыне. Отвергнутая красавица льет слезы. Между тем войска двинулись в обратный путь. По дороге Искендер закладывает новый город — Самарканд.

После возвращения Искендера из Китая

Хорошо путешествовать, говорит Низами, видеть чужие страны, разные диковины, но еще лучше быть у себя дома, в родном городе. Искендер спешит домой. По пути к нему приходит правитель Абхазии Дувал и сообщает о нашествии русов (см. словарь — «рус») на его страну и о разгроме Дербента и Берда'а (исторически такое нашествие произошло в 944 г.: Низами в своей поэме соединяет события времени Александра — IV в. до н. э. — с этим, очевидно, хорошо известным ему по местным преданиям нашествием X в. н. э.). Сама царица Берда'а Нушабе — в плену у русов. Дувал молит Искендера о помощи и говорит, что смелые русы, если их сейчас не остановить, будут со временем угрожать и Руму. Искендер обещает спасти Нушабе и изгнать русов.

Искендер прибывает в кыпчакскую степь