Пять сантиметров в секунду

Перед Такаки стояла молодая девушка в очках и широкополой бежевой шляпе. Он не мог сразу вспомнить, знакомы ли они, но почему-то ему казалось, что её род занятий связан с умственным трудом. Смутившись, она продолжила: «Вы работаете в … System?» — и когда она назвала компанию, где он работал, Такаки наконец-то догадался, кто это.

— Ах да, вы из отдела Ёсимуры…

— Мидзуно. Хорошо, что вы меня вспомнили.

— Простите меня. Когда мы с вами виделись, вы были в костюме…

— Ну да, а сегодня я ещё и в этой шляпе. А вот я вас, Тоно-сан, сразу узнала. В этой одежде вы смотритесь как студент…

Студент? Да нет, она не издевается, подумал он, но почему-то уже шагал рядом с девушкой к лестнице. Сама она точно выглядела как студентка. Из коричневых босоножек на танкетке выглядывают пальцы, ногти на ногах выкрашены в скромненький бледно-розовый цвет. Как, она сказала, её зовут-то… ну да: Мидзуно. В прошлом месяце они встречались по меньшей мере дважды: она работала в фирме-клиенте компании и была подчинённой человека, принимавшего заказ, который Такаки ездил передавать. Они обменялись визитками, не более, но Такаки запомнил её звонкий голос и очень серьёзное выражение лица.

Да, конечно же: Риса Мидзуно. Иероглифы на визитке и впечатление от обладательницы этого имени совпали, и он её вспомнил. Спустившись с платформы по лестнице, Такаки повернул направо и спросил:

— Мидзуно-сан, вы к восточному выходу?

— Э-э, да, почему нет.

— Почему нет? — удивился он.

— Ну, по правде говоря, мне всё равно, куда идти. Дождь перестал, погода отличная, я думала, может, пройтись по магазинам?.. — сказала она весело.

Очарованный её улыбкой, он тоже улыбнулся.

— У меня то же самое. Если уж так, не выпить ли нам где-нибудь чаю? — спросил он, и Мидзуно, удивлённо улыбнувшись, ответила; «Давайте».

Вдвоём они отправились в маленькую кофейню на подвальном этаже неподалёку от восточного выхода, выпили кофе, проговорили два часа, обменялись контактами и разошлись.

Бродя в одиночестве среди полок книжного магазина, Такаки ощутил, что у него слегка саднит горло. Давно уже он ни с кем не говорил так долго. Хотя это была практически первая наша встреча, мы проболтали два часа, снова отметил он. Может быть, потому что оба расслабились после окончания рабочего проекта? Обсуждали слухи, которые ходят в наших фирмах, рассказывали о том, где каждый из нас живёт, вспоминали студенческие годы…

Разговор как разговор, ничего особенного, но после него осталось приятное чувство; говорить с этой девушкой было так же естественно, как дышать. Как когда-то давно, в груди у Такаки потеплело.

Через неделю он написал ей мэйл и пригласил на ужин. В тот день он побыстрее расправился со сверхурочной работой, они встретились в Китидэёдзи, поужинали и расстались, когда на часах было больше десяти. На следующей неделе приглашение на ужин пришло уже от неё, ещё через неделю они по его инициативе сходили в выходной в кино и вместе пообедали. Вот так, деликатно и осторожно, они потихоньку становились всё ближе и ближе.

Риса Мидзуно была из тех женщин, которые с каждым свиданием становятся всё интереснее. Из-за очков и длинных чёрных волос она казалась самой обыкновенной, но стоило приглядеться — и обнаруживалось, что у неё поразительно благородные черты лица. Она одевалась скромно, не выставляя тело напоказ, говорила мало, держалась робко, так что поневоле закрадывалась мысль: она сама не желает выглядеть красавицей. Риса была моложе Такаки на два года и отличалась искренностью и прямодушием. Она никогда не повышала голос, разговаривала легко и непринуждённо. Когда они с Такаки были вместе, всякое беспокойство куда-то улетучивалось.

Она жила возле станции Нисикокубундзи и ездила на работу по линии Тюо, и свидания всегда назначались на станциях этой линии. По тому, как их плечи соприкасались в вагоне поезда, как она вела себя, когда они делили еду, как шла рядом, Такаки ясно ощущал, насколько тепло Риса к нему относится. Оба уже поняли: если кто-то из них сделает первый шаг, второй не откажет. И всё же Такаки ещё не решил для себя, та ли это дорога, по которой нужно идти.

«До сих пор я…» — думал он, провожая взглядом Рису, которая шла на противоположную платформу станции Китидзедзи. Когда в кого-то влюбляешься, любовь приходит внезапно, когда её совсем не ждёшь. Она поглощает тебя без остатка, а потом ты расстаёшься с тем, кого любишь. Такаки не хотел, чтобы такое повторилось.

* * *

Дождливым вечером в самом конце лета он сидел дома и смотрел новости об успешном запуске ракеты Н-IIA.

На улице было ужасно промозгло; хотя Такаки захлопнул окно и включил кондиционер на слабый обогрев, под шелест дождя и шуршание машин на мокром шоссе липкая сырость вползала в комнату. На экране телевизора с площадки знакомого Такаки Космического центра Танэгасимы взлетала, выпуская гигантские клубы пламени, ракета Н-IIA. Картинка сменилась; набравшая огромную высоту Н-IIA поднималась в просвете между облаками; в следующем кадре показали блоки первой ступени, какими они выглядят сверху, с установленной на ракете-носителе камеры.