Пять сантиметров в секунду

И всё-таки. Как странно устроена жизнь, думал он. Несмотря на то, как всё завершилось, он помнил её ярче, чем кого бы то ни было — какой она была в тот декабрьский день, ещё до того, как они стали встречаться.

Тем зимним днём, спустя минуту-другую после того, как она приняла лекарство, её лицо ожило буквально на глазах. Он даже задержал дыхание, наблюдая за этим поистине удивительным и чудесным феноменом. Он словно смотрел на то, как распускается никем доселе не виданный, растущий в одном только месте на земле цветок. Такаки казалось, что нечто похожее он испытал когда-то давно, когда мир точно так же приоткрыл ему на миг свои тайны. Расставаться с таким чудом во второй раз Такаки не хотел. То, что девушка встречалась с учителем математики, не имело ровным счётом никакого значения.

* * *

Работу он начал искать поздно — спохватился только на четвёртом курсе, летом. Они с девушкой расстались в марте, после чего он долго не хотел никого видеть, вот и промешкал. Осенью при поддержке доброжелательного тьютора Такаки более-менее определился с направлением поисков. Он не знал, чего хочет, и совсем не был уверен в том, что выбрал профессию своей мечты, однако найти работу было необходимо. Можно было остаться в университете и заняться наукой, но Такаки желал сменить обстановку. Хватит уже сидеть на одном месте.

После церемонии окончания университета он вернулся в опустевшую квартиру — вещи уже были упакованы в картонные коробки. Бросил взгляд в маленькое окно кухни, выходившее на восток: за старым деревянным домом высился раскрашенный закатным заревом небоскрёб Sunshine[15]. В южном окне в зазоре между офисными зданиями проглядывал лес небоскрёбов Синдзюку. Двухсотметровые башни в зависимости от времени суток и погоды выглядели по-разному. Когда зеркальных стен касался рассвет, небоскрёбы сияли, как горные пики под первыми лучами утреннего солнца, а в дождливый день их бледные силуэты напоминали далёкие прибрежные скалы, еле различимые в штормящем море. Эту картину Такаки видел четыре года подряд, когда размышлял о чём-то, глядя в окно.

Вскоре на улице начало темнеть, и вознёсшиеся над землёй башни горделиво засияли сотнями и тысячами огоньков. Такаки придвинул к себе стоящую на коробке пепельницу, достал из кармана пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой. Он сидел на татами, скрестив ноги, выдыхал дым и смотрел, как перемигиваются в мареве созвездия огней.

Я буду жить в этом городе, подумал он.

3

Такаки поступил на работу в крупную IT-компанию, расположенную в Митаке. Его должность называлась «разработчик программного обеспечения». Он работал в отделе мобильных разработок, основными клиентами которого были операторы сотовой связи и производители мобильных телефонов; маленький коллектив отдела отвечал за создание софта для КПК с функцией мобильного телефона.

Впервые в жизни получив постоянную работу, Такаки выяснил, что место программиста подходит ему просто идеально. Это была профессия одиночки, она требовала выносливости и концентрации, однако затраченные усилия никогда не пропадали втуне. Если написанная программа работает не так, как предполагалось, ответственность за не выловленные ошибки несёшь только ты сам. Постоянно размышляя и отрешаясь от окружающего мира, Такаки создавал хорошо функционирующее нечто — программу, которая могла состоять из нескольких тысяч строк кода, — и этот процесс дарил ему ни с чем не сравнимую радость. Погрузившись в работу, Такаки почти всегда возвращался домой за полночь и отдыхал хорошо если пять дней в месяц. Но всё равно, просиживая за компьютером по много часов, он не ощущал усталости. Замкнувшись в ограниченном перегородками личном пространстве в белоснежном стерильном офисе, Такаки каждый божий день стучал по клавишам.

Общение с другими людьми сводилось для него почти исключительно к обсуждению рабочих вопросов в кругу коллег; Такаки и сам не знал — то ли это обычное дело среди программистов, то ли особенности рабочего климата отдельно взятой компании. Собираться и выпивать после работы здесь было не принято; в обеденный перерыв каждый съедал обед из кулинарии на своём месте; приходя в офис и покидая его, никто ни с кем не здоровался и не прощался; совещания длились недолго, всё рабочее общение осуществлялось по корпоративной почте. По обширному офису разносилось одно только клацанье клавиш, и хотя в помещении сидели сто с лишним человек, Такаки видел кого-то очень редко. Поначалу замкнутость коллег ставила его в тупик — в университете всегда можно было потрепаться с любым знакомым о чём угодно, да и пили там все, часто и без всяких поводов, — но довольно скоро он привык. К тому же сам Такаки болтуном не был.