Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Минет нас приветствует, но фамильярностей не позволяет. Обслужили – и идите себе. (А теперь, когда Дигуни больше нет, иногда сама к нам заходит. Сначала нарисуется на балконе и молча таращится желтыми глазищами через стекло двери, прямо намекая, а нет ли у вас чего вкусненького? Специально для нее держим немножко паштета. Деликатно заходит на полкорпуса, аккуратно лакомится, потом только делает круг по комнате и удаляется. Мариша приветствует такие визиты: все-таки Минет была подругой Дигуни. К ним в квартиру мышки совсем не заглядывают, а вот к нам без Дигуни начали забегать, причем не понятно, как.)

А вот местные крысы вообще не беспокоят. Это не обычные пасюки, а какая-то иная порода, живущая на природе и путешествующая по деревьям. Как-то раз, сидим за столом на террасе, а они почти над нашими головами цепочкой перебираются по веткам. Я не буду утверждать, но мне показалось, что каждая следующая крыса держалась за хвост идущей впереди. Но у них своя жизнь, а у нас своя. Минет их ловила и ловит, а Дигуня игнорировал. А может быть, просто ловить не умел и побаивался. Да и зачем ему такими глупостями заниматься, он их не ест принципиально.

Контакт у Минет с Дигуней происходил повседневно, территория-то одна. И мы сначала даже побаивались всяких недоразумений. Но все достаточно быстро само собой образовалось, и они спокойно и мирно сосуществовали. Но не более того. Минет, правда, сначала пыталась обратить на себя внимание приезжего красавца. Причем действительно старалась, проявляя истинное гостеприимство. Она подтаскивала Дигуне самое дорогое, что у нее было: то крысу, то птичку, но Его Величество, который, кроме крекеров, ничего в рот не брал, воспринимал эти дары с искренним недоумением. Понюхает, лапой потрогает и отворачивается – уберите от меня эту гадость! Так же равнодушно он относился к ее визитам на свою территорию, вплоть до того, что позволял Минет заходить не только на террасу, но и в нашу квартиру. Даже покушения на его хилсовские хрустяшки воспринимал спокойно, типа, да ешь, пожалуйста, мне не жалко. Не последние, чай, хозяева еще подсыплют.

Однажды мы просыпаемся внизу, Дигунька делает вид, что дрыхнет без задних ног тут же на кровати. А наверху в это время раздается характерный хруст, который он не может не слышать. Поднимаемся тихонько по лесенке – ну точно, Минет пришла к нам через балкон и лопает у двери Дигунин корм. Увидела нас и спокойно, с достоинством удалилась. А этот лентяй, который, конечно же, все слышал, даже не поднялся. Делал вид, что его это не касается.

Проведя несколько таких безответных попыток к сближению и не почувствовав взаимности, Минет успокоилась и продолжила счастливую жизнь свободной и уверенной в себе кошки. По утрам она оставляла у двери соседей лучшую часть своей ночной добычи, которая должна была их впечатлить, остальное съедала сразу сама. Как-то Жан-Пьер мне показал змею, которую она ему притащила. Метра полтора в этом удавчике точно было.

Сосед рассказал, что как-то рано утром он видел нашего кота на их балконе. Дигуня и Минет сидели рядышком и с нехорошим интересом наблюдали за ручным голубем Аник по имени Пижон. Тот мало того, что разгуливал по перилам, так еще нагло и вызывающе ворковал. Эти хищники явно плохое задумали по отношению к этому нахалу и уже были готовы начать действовать, но тут помешал Жан-Пьер.

Минет, хитрая и умная, уже получала раньше от хозяйки веником за попытки ухватить Пижона за хвост. Наверняка это она придумала привлечь к новому покушению Дигуню, чтобы потом все свалить на него. Но как смогла его уговорить подняться на их балкон – сначала по стволу, а потом еще и по досочке – понять до сих пор не могу. Наша шерстистая Неуклюжесть до этого никогда не была замечена в лазании по деревьям, хотя корявые оливы для этого просто предназначены природой. И с Минет кот примера в этом не брал, она-то частенько устраивалась там полежать на ветке, как Багира. Видно, для собачьей части его натуры это было западло. А тут залезть по стволу? Если бы не Жан-Пьер это рассказал (который никогда ничего не придумывал), ей-богу, не поверил бы.

Однако кое-чему Дигуня от нее научился. Про туалет я уже говорил. А еще мышей начал ловить. Хотя здесь и инстинкты могли сработать. Ловил, но не ел, просто пару раз пытался их утром нам в кровать притаскивать: то ли хвастался, то ли в подарок. Хорошо хоть уже в мертвом виде. Гуня – тот слегка придушенных приносил. Хотел, чтобы мы с ними тоже поигрались, прежде чем он их скушает.