Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Зато моих маленьких древесных изумрудно-зеленых лягушечек, местных квакш, ящерок всех видов, живущих на террасе, Дигуня, к моему счастью, не трогал вообще, в отличие от хладнокровного убивца Гуннара. А вот мух, бабочек и стрекоз хрумкал за обе щеки, как будто это был «Хилс». Конечно, если этому увальню удавалось их поймать. Зрелище, особенно со стрекозами, было захватывающее. Процесс охоты сопровождался прыжками, переворачиваниями в воздухе и ходьбой на задних лапах. Передними кот смешно размахивал, чтобы схватить насекомое. Интересно было наблюдать и за его поведением во время их поедания, когда он лапой подпихивал в рот хрустящие крылья.

Но надо честно признаться: такие подвиги удавались ему очень редко. Чаще после танцев на задних лапах и неудачных прыжков вслед улетающим насекомым он важно удалялся, демонстрируя всем своим видом, что «не больно-то и хотелось», и укладывался в тень отдохнуть под лежанку или под зонтик.

Только мы решили, что они с Минет совершенно нейтрально настроены друг к другу, как пришлось это мнение пересмотреть. К нашему удивлению, ревность началась со стороны Дигуни. Правда, не к кошке, а к нам из-за нее. Когда соседи первый раз уехали на неделю в Бретань и оставили ключи, чтобы мы утром и вечером заходили к ним в квартиру подкормить кошку согласно расписанию, Дигуня вдруг сильно разволновался. Он отнесся к нашему визиту наверх совершенно отрицательно и такие вопли протест выдавал, мама не горюй! С громкими причитаниями сопровождал нас до соседской двери, внутрь принципиально не заходил, нервно ждал, когда выйдем, и строго вел домой, ворча. Наверное, он расценивал эти визиты к Минет как наше временное помешательство. А когда я поднимался на верхние террасы поливать всякие посадки, кот обязательно шел со мной с самым гордым видом. Видно, до этого были у них с Минет некие терки, где чья территория. Так вот – пусть теперь знает! А та даже близко к нам не подходила, только посматривала ненароком.

Иногда на участке Жинет появлялась и вторая кошка – нервное гладкошерстное городское создание с кучей каких-то подвесок на длинной шее. Ее привозила с собой дочь нижней соседки во время своих навещаний. Тут вообще говорить нечего – полный игнор был и с нашей стороны, и со стороны Минет.

Иногда он мне казался все прекрасно понимающим, но надо себе честно признаться – Дигуня был не самый умный среди моих котов. Более того, пару раз он производил впечатление полного «фадулино» – так в Марселе ласково называют безобидных и симпатичных дурачков. Например, таким считают брата знаменитого футболиста и тренера Зидана, который, в отличие от всех остальных родственников, не захотел пользоваться его богатством, а продолжает работать охранником бассейна. И был счастлив.

Вот один из таких фада-примеров. Довольно быстро освоив путь с террасы на наш балкон через щель в решетке, Дигуня больше месяца тупил насчет точно такого же, но обратного прохода. Мы и стул ему для удобства подставляли, и едой приманивали, но, чтобы выйти на террасу, он по-прежнему просил открыть ему дверь в комнате. И пока что-то не накопилось в его мозгах и в голове не щелкнуло, все было бесполезно. А вот местный городской кот Филимон, которого нам подкинули на пару недель, все проходы освоил за раз. Что значит уличное воспитание.

С другой стороны, и слава Богу. Хорошо, что у него не хватило ума спускаться по основной лестнице на шоссе. По всем террасам вверх-вниз лазил, а на шоссе ни-ни. Пару раз, правда, я заставал его на верхней площадке, где он через решетку наблюдал за бегущими внизу машинами. Можете себе представить мое изумление, когда, поднимаясь по лестнице, вдруг увидел его усатую морду, торчащую из-за решетки? Вот уж тут котику влетало. С устрашающим шипением (НИЗЗЯ!) я безжалостно гнал его наверх, подстегивая тут же выдранным сорняком.

Мы очень боялись, что однажды он потащится за Минет через дорогу. Она была по происхождению из тех краев, и ее родственники иногда шастали к нам, а она время от времени – туда. Но Дигуня за ней только наверх следовал, вниз – никогда.

Вторым нашим страхом были возможные разборки по весне с местными котярами. Тут на участок тоже нехилые экземпляры забегали! Поменьше его, конечно, но морды в шрамах и с ободранными ушами. А домашнему коту с дворовыми драться все равно что школьнику против шпаны выйти. И размеры тут роли особой не играют. Но обошлось.

Когда они весной стали являться и орать, устраивая схватки между собой на участке Жинет, прямо под нашими окнами, Дигуня вовремя вспоминал о том, что он иногда и трусоват бывает. И вообще не при этих делах. Тут же с улицы запрыгивал в нашу спальню (защитную сетку этот крошка игнорировал как класс – что ему марля?) и, развалившись на подоконнике, слушал кошачьи концерты на безопасном расстоянии. В общем, местное общество себе подобных Дигуню в новой жизни не интересовало.