Читаем Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение полностью

Несмотря на такие внеплановые рабочие проблемы, Даррелл все-таки сумел на время позабыть о погибшем браке. Погружение в мир живой природы на него всегда действовало целительно. Ему на острове нравилось все.

Но когда ДМД вывезли на хорошо сохранившиеся рифы, и он, наплававшись и насладившись их живыми пейзажами, снял маску и взглянул на остров со стороны моря, то получил действительно незабываемый прощальный аккорд. На горизонте возвышались зеленые горы Маврикия, на самой вершине укутанные снежной шапкой. А между ним и горами в небе висели пять дрожащих радуг. И он так проникся увиденной картиной, что пришел к выводу о несомненной уникальности Маврикия. И был удивлен, когда обнаружилось, что первым эту мысль уже высказывал Марк Твен: «сначала Бог создал Маврикий, а потом уже по его образцу Рай».

Ну а уж если два таких литературных гиганта к единому мнению пришли, то остается только принять его как руководство к действию. И как только появились первые возможности для свободы выезда, я даже не раздумывал, куда. (Тут чуть не приврал – в первую поездку мы с сестрой отправились во Францию к моим друзьям в Марсель и Лион. Но тут другие факторы были определяющими. Во-первых, нам прислали приглашение, что резко облегчило все бюрократические препоны. Во-вторых, наши новые демократические власти даже поменяли немножко рублей на валюту по официальному курсу. Последней у нас почти не было, практически нищие были. А во Франции мои друзья нам хотя бы от голода умереть не дадут, в чем я был уверен! В-третьих, Ирочке надо было для своей диссертации по средневековому французскому языку какие-то редкие материалы выловить, и именно в университетской библиотеке Экс-ан-Прованса.)

А уж потом, сразу после решения личных проблем и наскребя немножко долларов, рванули с Маришей на две недели на Маврикий. Некий вариант свадебного путешествия по Даррелловским местам в режиме жесткой экономии. Снимали комнатку в доме у индийской семьи недалеко от аэропорта на окраине Маэбурга. Какой-то лионский приятель Элен, там поработавший, нас состыковал. (Я сейчас переспросил Маришу – сколько наше проживание стоило? Ответ меня убил – 10 долларов на двоих в день вместе с пансионом, то есть шикарным домашним индийским обедом.)

Вот таким образом я свою первую мечту и осуществил; на гекконов на потолке над кроватью насмотрелся, в Индийском океане искупался, хотя бы плохонькие рифы, но увидел. До реликтового леса Макшабе (в Махаби Беломб – самом большом природном заповеднике) с трудом, но добрались (несколько часов там побродили), как и до национального парка «Ущелье Черной речки» – Блэк-Ривер Додж. Правда тут полюбоваться живописными ущельями удалось только издалека, по дороге на Кьюрпайп (куда нас занесло, чтобы взглянуть на потухший вулкан Мурра). Все это – Даррелловские места, которые он с Дэйвом Маккелви посещал, включая криптомериевую рощу. В ней, сидя на дереве, с розовыми голубями разговаривал.

А приличный круг по чайным плантациям с посещением установок по производству местного рома и парка Ле-Валь уже сами придумали и осуществили. Сувениры с Додо, как и местные маечки (подделки под известные фирмы) приобрели. На Львиную гору проездом взгляд кинули. Даже посмотрели на массовые истязания индийцев из местной диаспоры, которые они с огромным энтузиазмом творили над собой по дороге к храму шестиглавого и двенадцатирукого старшего сына бога Шивы.

А второго февраля я отметил свой день рождения в скромном китайско-креольском ресторанчике на берегу моря. Якобы речных раков кушали, а две ужасно тощие кошки под столом с хрустом перемалывали их клешни. Но вот до столицы острова Порт-Луи тогда добраться не смогли, в Ботанический сад не попали, пляжа, так чтобы совсем приличного, не обнаружили.

Все и сразу у нас не получилось. А то, что получилось, носило характер каких-то не очень серьезных наскоков. Но для первого самостоятельного выезда, наверное, простительно. Атмосферой-то и местными красотами прониклись, но сразу поняли, что две недели – это очень мало, остров-то действительно оказался не только чудесным, но и большим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное